Этот День Победы 2 (СИ)

- Ну, здравствуй, Коренев, - поднялся генерал навстречу однополчанину. – Пробивной ты человек. Продавить глухую оборону моих адъютантов – это не каждому дано.

- Оборону? – улыбнулся Виктор. – Это было не самое трудное. Ведь большая часть вашего окружения – наши общие сослуживцы-фронтовики. Рад вас видеть в добром здравии.

Они обнялись. Генерал достал откуда-то початую бутылку коньяка, стаканы. Но сам пить не стал, лишь пригубил немного. Молча выслушал невесёлую историю своего бывшего подчинённого и его необычную просьбу. Встал, прошёлся по кабинету.

- Выходит, не забыл ты свою берлинскую зазнобу? Пропуск, говоришь, тебе нужен? Увидеть её хочешь? А ты подумал о том, что без малого восемь лет прошло? Надеешься, что ждёт она тебя? Эх, не знаешь ты женщин! А сам-то, сам! Жениться успел, детей наплодить. Не понимаю я тебя, Коренев. Ведь сказочку себе выдумал. Скажешь, нет?

- Нет! - глухо ответил Виктор. - Не могу её забыть, и всё тут! Чувствую, верю, что ждёт.

Он протянул собеседнику заветный медальон, подарок прекрасной немки. Тот открыл, взглянул мельком на миниатюрную фотографию.

- Да, хороша… была. Только время не стоит на месте. Меняются люди, меняются обстоятельства. Весна сорок пятого осталась в прошлом. Какая она сейчас, насколько изменилась, помнит ли то, что было между вами? Никто не знает... А может быть, как в прошлый раз, отправить тебя под домашний арест, чтобы дурь из башки вылетела? Что молчишь?

Уловив в этих словах нотки раздражения и даже едва заметные искорки гнева, Коренев медленно отодвинул свой стул, затем встал рядом с ним навытяжку, будто на плацу. Взгляд его потемневших от обиды и тоски глаз поначалу бессистемно сверлил пустоту просторного помещения, а затем, будто в стену, упёрся в слегка прищуренные внимательные глаза генерала.

- Ладно, ладно. Я пошутил, - сказал хозяин кабинета, улыбнувшись, пытаясь разрядить обстановку. – Вижу, у тебя это серьёзно. Помогу, конечно. Не обижайся на старика. В общем, так. На днях ты получишь повестку из военкомата. Будешь призван на переподготовку в ГДР, в расположение Группы советских войск. Ну, а дальше – смотри сам, по обстоятельствам. Командира полковой разведки Светлова помнишь? Он сейчас в Германии главный ГРУшник - наши глаза и уши. Вы с ним, помню, дружны были. Вот через него и действуй. В случае чего - звони лично мне по спецсвязи.

4.

Группа советских войск в Восточной Германии – в то время это было государство в государстве со своей разветвлённой инфраструктурой, управлением, со своими законами. Множество военных городков, стрельбищ, полигонов – около трёх процентов территории страны. Миновав проходную, Виктор долго бродил среди казарм, спортивных площадок, строений, порой имевших вид достаточно древний, пока не нашёл, наконец, Николая Светлова – фронтового товарища, о котором ему говорил генерал. Посидели, выпили, вспомнили войну. Коренев рассказал об истинной цели своего приезда - о Магде, показал на карте, где она жила когда-то.

- Так, французская зона оккупации Берлина, - констатировал разведчик, – Это, конечно, лучше, чем английская… Ну да ладно, что-нибудь придумаем.

На следующий день под видом местных жителей, предъявив изготовленные накануне почти настоящие документы, друзья беспрепятственно пересекли линию разграничения с французской зоной. Николай весело подмигнул товарищу, но тот не заметил, думал о своём. Май 1953-го странным образом трансформировался для него в другой - далёкий, но светлый и желанный май сорок пятого года.

В памяти вдруг вспыхнул тот яркий день, когда они, победители, с восторгом праздновали здесь, на широких улицах Великого города свою не менее Великую Победу, которую не суждено было увидеть миллионам советских воинов, погибших за то, чтобы оставшиеся в живых герои свободно и счастливо жили на этой Земле. Стоя на задней площадке трамвая, Коренев, кажется, узнавал улицы, по которым они тогда на броне боевого танка - с песнями и восторженными криками – совершили свой победный круг по разбитым улицам поверженного в прах фашистского Берлина.

Воспоминания затягивали, но вот, будто покидая свою боевую тридцатьчетвёрку, Виктор спрыгнул с подножки трамвая и быстрым шагом, опережая товарища, вошёл, почти вбежал в открытые настежь двери старого домика, не раз мелькавшего в его тревожных послевоенных снах. Здесь некогда обитала сказочная волшебница, к которой он так стремился восемь долгих лет. Судьба разлучила их, но память по-прежнему хранила милые сердцу черты красавицы Магды. Что с ней? Насколько она изменилась теперь?