Этот день Победы. Ветераны Челябгипромеза в Великой Отечественной войне

Новенькие самолёты ЯК-76 Новосибирского завода подруливали к ж.-д. полотну, от них отделялись плоскости, фюзеляжи с моторами под «Дубинушку» закатывались на платформы. Итого 32 штуки. Экономия бензина была жесточайшей, гнать самолёты к фронту своим ходом — непозволительное расточительство. Наша эскадрилья была сформирована почти заново, за исключением инженера и двух звеньев техников. Лётчики, в основном сержанты, девятнадцати-двадцатилетние ребята, прошедшие 20-часовую программу обучения на самолете ЯК-76. Никто из лётчиков боевого опыта не имел, включая командира эскадрильи капитана Михаила Ивановича Подъявилова. Да и командир полка за плечами имел только опыт войны в Испании. Механики самолётов и спецслужб — вчерашние выпускники сибирских школ первоначального военного обучения. Только позднее я усвоил, насколько бесценен был опыт инженера эскадрильи Савченко, который на полтысячи дней войны был старше всех остальных. Его слово, жест были непререкаемы.

В эскадрильи мы имели одного лишь человека с настоящими усами — армянина сержанта Аркадия Саакяна, остальные, в их числе и я, подобной растительностью не обладали, хоть поливай с утра до вечера. Тем не менее, мы глубоко понимали, что во время войны место мужчины на фронте. Не задумывались, насколько мы были зелены в тактическом плане. Немец-то был уже на Волге, под его пятой лежало пол-России! Это — страшная беда, а беду лечат делом, потому что других лекарств в наличии не имелось. Понимали, что едем туда, откуда обратно чаще присылают извещения. С другой стороны, нам была известна вековая российская традиция: послужи Отечеству в час испытаний верой и правдой, иначе ни одна уважающая себя особа прекрасного пола замуж за тебя не пойдёт. Одним словом, мы не желали паразитировать на теле общества в лихую годину. Вот теперь, в наши дни, в мирное время, находятся экземпляры, уклоняющиеся от святой мужской повинности.

...Эшелон сформирован, паровоз пропел «ду-ду», и среди ночи красные вагончики со ст. Обь покатились прямёхонько на запад. На дорогу трудящиеся Новосибирска щедро одарили наш маршевый полк несколькими мешками свежей сибирской картошки и охапками веников табака-самосада. Эшелон разгружался в Химках, под Москвой. Собирать и приводить в боеготовность самолёты нам помогал «рабочий класс» авиасборочного завода, состоящий в основном из полуголодных мальчишек и девчонок 14-16 летнего возраста. Это теперешние мои внуки и внучки! Меня и сегодня пробивает слеза при воспоминании об этих худеньких ребятишках с воспалёнными глазами. Оставшийся сибирский картофель передали ребятам, они тут же в цеху сварили в бензобаке от английского истребителя «Харрикейна» похлёбку.

10 октября мне исполнилось 22 года. Четыре года я не бывал дома, а в 6-7 часах езды от Москвы — мои родные. Как хотелось повидать маму... Сокровенную мысль эту наглухо запечатал в своём сердце.

В это время был упразднён институт военных комиссаров. Я стал заместителем командира эскадрильи по политчасти. Наш полк вошёл в состав 282-й авиадивизии.

В начале ноября 1942 дивизия была срочно переброшена на Юго-Западный фронт, в район Сталинграда. Наш полк сел на полевой аэродром близ хутора Ендовский в районе Клетско-Почтовского на Дону. Отсюда начался мой фронтовой отсчёт. Впереди девятьсот двенадцать фронтовых дней.

Негладкой была фронтовая дорога. На следующий же день после прибытия с утра наш аэродром был атакован врагом. При первой атаке «гости» обстреляли нашу стоянку пулемётным огнём и бросили несколько фугасных бомб. Одна из них прямым попаданием угодила в самолёт, от которого остались только лопасти мотора. Со второго захода стоянка пожелтела от «лягушек». «Лягушка» — это миниатюрная мина жёлтого цвета. Если на неё наступишь, под действием пружины она подскакивает вверх на два метра и взрывается над головой. Коварная штуковина. Наличный народ укрылся в щелях, движение парализовано. Пара истребителей из соседей эскадрильи при попытке взлететь была атакована «Мессершмиттами-109» и «пришита» к земле.

В этой неприятной ситуации командир звена лейтенант Иван Иванович Романенко выскочил из щели, зигзагами, минуя мины, удачно добежал до ближайшего самолёта и прямо со стоянки взлетел поперёк взлетно-посадочной полосы. Два Ме-109 обрушились на него, но, к счастью, промахнулись. Иван Иванович завязал с ними «карусель». Одного полоснул очередью, тот с копотью на бреющем полёте ушёл в направлении станции Клетской, а за ним и второй. Ме-110 были отогнаны звеном с соседнего аэродрома. Эту деталь я вспомнил только потому, что после сражения на Курской дуге при представлении Ивана Ивановича к званию Героя завязался спор у начальства, считать ли сбитым этот первый Ме-109.