Этот добрый жестокий мир

Как бы то ни было, с пробуждением природы' дафниане начали выходить на поверхность. Пока еще местами и небольшими группами (Димка до сих пор ни одного не видел), но руководители Колонии уже насторожились. Одно дело — обосноваться на дикой планете, совсем другое — заявиться в чей-то временно пустующий дом. А потом встретиться лицом к лицу с его хозяевами, которые упорно не идут на контакт. Попробуй узнай, что у них на уме! Вдруг дядя Сурен прав и они уже строят планы, как избавить Дафну от пришельцев?

Димка сел на край валуна, обращенный к Близнецам, и стал их разглядывать. И чем дольше разглядывал, тем отчетливее видел, что позавчера мог подняться по крутому боку трехглавой скалы и повыше. Надо было только, добравшись до вон того выступа, сместиться вправо, потом немного опуститься, снова передвинуться вправо — а там уже сама природа приготовила «ступеньки» для дальнейшего подъема…

Но на то, чтобы в деталях рассчитать победный маршрут, не хватило времени — пришел зов. Как и позавчера, он был беззвучным. Димке просто показалось, что кто-то мягко скользнул к нему в голову и не произнес, а подумал фразу на загадочном языке. Смысл ее был непонятен, и все же Димка каким-то таинственным чутьем уловил, что ему задают вопрос. Очень простой, на который и ответить надо так же просто — «да» или «нет».

«Да», — без колебаний выбрал Димка.

Примерно минуту ничего не происходило. Но Димка ждал, затаив дыхание, и вот метрах в двух от валуна начал вспухать земляной бугор. Вскоре он лопнул, разбросав в стороны куски дерна с курчавой травой, и показалось странное округлое тело. Оно напоминало огромный плод — широкий в основании, сужающийся к верхушке, покрытый пупырчатой оливковой кожурой с бурыми пятнами.

Выбравшись на поверхность, плод качнулся туда-сюда, словно устраиваясь поудобнее. Затем кожура треснула сверху донизу в четырех местах, ее части стали расходиться, как лепестки цветка, и оказалось, что плод — обманка. Под его оболочкой не было ни мякоти, ни ядра — она служила то ли домиком, то ли транспортным средством удивительному существу.

Конечно, все колонисты видели дафниан в голозаписи. Но, разглядывая виртуальные фигурки, Димка испытывал только удивление и любопытство. А сейчас у него пересохло во рту, странно заныло в груди, все тело сделалось вялым и непослушным — он почувствовал, что не может даже привстать с камня.

Гость был чуть выше его самого. Покрытый серой переливчатой шерсткой и одетый в бежевый комбинезончик, он чем-то напоминал игрушечного медвежонка, которого Димка брал к себе в кровать, когда был совсем маленьким. Только сильно подросшего. У него были большие уши с загнутыми верхними кончиками, черный нос пуговкой и большие золотистые глаза. Но больше всего поражали не размер и цвет глаз, а диковинные зрачки — звездочки с тремя лучами.

— Кто ты? — выдохнул Димка, совсем не уверенный, что дафнианин его поймет. Но тот понял. Он открыл маленький рот, почти не видимый в серой шерсти, и протяжно произнес: «Р-р-ри-и-и-и-и-и-ип».

Наверное, говорить вслух ему было трудно и непривычно, поэтому дальше Рип общался со своим новым знакомым только мысленно. В голове у Димки возникла очередная фраза на загадочном языке, и он, пользуясь своим внезапно проявившимся чутьем, угадал ее смысл: «Ты готов?»

«Да», — не задумываясь ответил Димка. Несколько секунд после этого он всматривался в черные фигурные прорези зрачков Рипа, а потом перед самым его лицом взвился ворох разноцветных искр, и он провалился в подземный лабиринт.

Миру, лишенному солнца, полагалось быть мрачным до жути и уныло-однообразным. Но он оказался неожиданно прекрасен. Димка переходил вслед за Рипом из коридора в коридор, из ответвления в ответвление. И всюду, куда они ступали, на стенах сверкали, искрились, перемигивались россыпи светлячков — желтых, красных, голубых, зеленых… Живые огоньки то были разбросаны в беспорядке, то образовывали грозди, гирлянды, многократно переплетенные цепочки.

Коридоры выводили в просторные залы с искрящимися сталактитами и сталагмитами. Здесь светлячки не только живописно украшали стены, но и мириадами свисали с потолка. А еще всюду были заросли грибов. Димка сразу понял, что это грибы, — вспомнил одну из обучающих программ. Только здешние, дафнианские, по всем статьям превосходили земные и величиной, и разнообразием форм. Одни представляли собой большие студенистые пузыри, другие — зонтики, шарики, диски, кисточки на высоких ножках, третьи напоминали старинные чаши и кубки, четвертые — ветвистые кустики и целые деревья без листьев, пятые — диковинные постройки с множеством шпилей…

«А где же все? — мысленно спросил Димка. — Ну… все ваши?»

«Я их не показываю, — после короткой паузы ответил Рип. — Сегодня показываю, где мы живем. Смотри и знай».

«Красиво у вас! — похвалил Димка. И, вспомнив дядю Сурена, добавил: — А почему вы не хотите с нами разговаривать? Мы же никому плохого не делаем».

На этот раз пауза была чуть длиннее.

«Это взрослые. Они еще думают… не знают, как быть».

«А ты разве не взрослый?..»