Этот идеальный день

– Здесь хорошо, – сказал Чип, ободренный и польщенный дружелюбием Кинга. Его холодность в тот момент, когда Чип выходил из его кабинета, была, должно быть, только притворством, – конечно, из-за наблюдающих за ними докторов.

– Спасибо, – сказал Чип, – за все. Вам обоим.

– Я очень рада, Чип, – ответила Лайлак. Ее рука все еще сжимала руку Кинга. Кожа у Лайлак была необычно темного оттенка, приятного, почти коричневого цвета, с розоватым отливом. Глаза – большие, посаженные почти на одной линии, ровно; губы – розовые, очень мягкие с виду.

Она отвернулась от Чипа и сказала:

– Привет, Снежинка, – потом высвободила свою руку из руки Кинга, подошла к Снежинке и поцеловала ее в щеку.

Ей было лет двадцать или двадцать один, не больше. В верхних нагрудных карманах ее комбинезона что-то лежало, и от этого ее груди выглядели, как груди женщин с рисунков Карла. В этом было что-то странное, таинственно-интригующее.

– Ты начинаешь, ощущать себя по-иному, Чип? – спросил Кинг. Он стоял у стола скручивая нарезанный табак и набивая им трубку.

– Да, еще как! – сказал Чип. – Все так, как ты и говорил.

Вошел Леопард и сказал:

– Ну, вот, Чип, – а затем дал ему толстую желтую трубку с янтарным мундштуком, Чип поблагодарил его и попробовал, удобно ли держать: трубка хорошо лежала в руке и прикосновение ее к губам тоже было приятно. Он подошел с ней к столу, и Кинг с висящим на груди медальоном показал, как правильно ее набивать.

Леопард повел Чипа в ту часть музея, где располагались служебные помещения, показал другие запасники, большой кабинет для конференций и много других кабинетов и мастерских.

– Нужно, – сказал он, – чтобы кто-то проверял комнаты для этих встреч наедине, нет ли там какого-нибудь подозрительного беспорядка. Девушки могли бы быть поаккуратнее. Обычно это делаю я, а когда меня не будет, может, ты этим займешься? Нормальные члены не настолько лишены наблюдательности, как нам бы этого хотелось.

– Тебя переводят? – спросил Чип.

– Да нет, – ответил Леопард, – я скоро умру. Мне уже больше шестидесяти двух, уже почти три месяца, как исполнилось. И ей столько же.

– Извини, – сказал Чип.

– Да, это так, – отозвался Леопард, – но никто не живет вечно. С пеплом от табака тоже можно нажить неприятности, но насчет этого все аккуратны. О запахе можешь не беспокоиться: в семь сорок включается вентиляция, и весь запах выдувает: я один раз остался до утра и проверил. Спэрроу собирается после нас разводить табак. А листья мы сушим прямо здесь, за баком горячей воды, я тебе покажу.

Когда он вернулся в запасник, Кинг и Снежинка сидели друг напротив друга и играли в какую-то механическую игру, стоявшую на скамье между ними. Хаш дремала в кресле, а Лайлак скрючилась у горы экспонатов, вынимая одну за одной книги из картонной коробки, просматривала их и потом клала в стопку, к уже лежавшим на полу книгам. Спэрроу в запаснике не было.

– Что это? – спросил Леопард.

– Новая игра пришла, – ответила Снежинка, не поднимая глаз.

Они нажимали и отпускали кнопки, и маленькие пластинки били по заржавленному металлическому шарику, бросая его вперед и назад по усеянному перегородками полю. Пластинки, кои из которых были сломаны, дребезжали при ударах. Шарик прыгал так и сяк и наконец остановился в углублении на стороне Кинга.

– Пять! – закричала Снежинка. – Ты готов, брат! Хаш открыла глаза, посмотрела на них и снова закрыла.

– Проиграть – то же самое, что и выиграть, – сказал Кинг, поджигая металлической зажигалкой табак в трубке.

– Злость, это так, – сказала Снежинка. – Чип? Давай, ты следующий.

– Нет, я лучше посмотрю, – сказал он.

Леопард тоже отказался играть, и Кинг со Снежинкой начали новую партию. В паузе во время игры, когда Кинг забил Снежинке шар, Чип спросил:

– Можно мне посмотреть зажигалку? – и Кинг тут же протянул ее. На зажигалке была нарисована летящая птица. Утка, подумал Чип. Он уже видел зажигалки в музее, но никогда не держал в руках. Он открыл крышку и крутанул большим пальцем зазубренное колесико. После второй попытки вспыхнуло пламя.

Чип закрыл зажигалку, осмотрел ее со всех сторон и в следующую паузу вернул Кингу.

Он еще недолго понаблюдал за игрой, а потом отошел.

Приблизился к куче экспонатов и какое-то время рассматривал ее, а потом подошел поближе к Лайлак. Она взглянула вверх на него и улыбнулась, кладя очередную книгу в сторонку на пол.

– Я все, надеюсь найти одну на Языке, – сказала она, – но они все на старых языках.

Чип нагнулся и поднял книгу, которую Лайлак только что держала в руках. На корешке виднелись небольшие буквы:

Bаddа fordod. «Хм», – сказал Чип, качая головой. Он пролистал пожелтевшие страницы, глядя на странные слова и многими буквами были две точки или маленький кружочек.

– Некоторые похожи на Язык, и там можно понять одно-два слова, – сказала Лайлак, – а другие… Но ты сам посмотри, – и она показала ему книгу, в которой зеркально написанные N и прямоугольные буквы без нижней стороны были перемешаны с обычными Р, Е и О. – Ну, что это значит? – спросила она, откладывая книгу.