Этот ковен не сломить

Мама начинает болтать с Маргарет Леско, а я оглядываю двор в поисках Лекси и других манхэттенских Заклинательниц. Их я среди собравшихся не вижу, зато замечаю Сару. Она топчется в углу, скрестив руки на груди. Рядом с ней – Эллен Уотсон.

Вроде бы Эллен, которая на пару лет старше меня, уговаривает Сару присоединиться к нашим.

На Сару уговоры не действуют, а виновата тут я. В итоге Эллен сдается и с недовольными видом направляется в глубь двора.

При виде меня она меняет маршрут.

– Чушь полная! – восклицает Эллен с неприкрытой злостью. – Ненавижу мерзких выродков!

Не знаю, что пугает больше: ее ругань или готовность высказать то, о чем думают все остальные.

– Охотников? – на всякий случай уточняю я.

Эллен кивает.

– Почему мы не штурмуем их штаб-квартиру и не ставим всех до одного на колени?! – Она гневно смотрит на меня, пока я решаю, как ответить. – Вопрос риторический, Ханна, я знаю, почему, но это чушь собачья! Посмотри, как наши напуганы, все постоянно дергаются, опасаясь атаки. Поверить не могу, что Совет подверг тебя такой опасности. Ты еще ребенок!

– У нас несколько лет разницы.

Эллен отмахивается.

– Я рада, что в понедельничном рейде ты не участвуешь.

Я вскидываю бровь.

– Откуда ты знаешь?

Эллен щелкает пальцами, и между нами вспыхивает пламя.

– Я вызвалась оказать огненную поддержку.

Языки пламени лижут мою кожу, и я резко отстраняюсь.

– Но это опасно! – Я думала, Арчер привлечет агента Совета, а не члена ковена. – Ты можешь потерять дар!

Как по команде мы смотрим на Сару, которая переминается с ноги на ногу в углу двора.

– Оно того стоит, – говорит Эллен со злым упорством. – Арчер уверен: мы справимся, а я сделаю все, что в моих силах, для защиты ковена.

Эллен подталкивает меня плечом и растворяется в толпе. Я вздыхаю. Должна признать, она права касательно ковена. Среди присутствующих чувствуется необычное напряжение. Даже дети притихли.

Малыши должны носиться по двору, пулять друг в друга воздушными вихрями, наслаждаясь редкой возможностью снять связывающие амулеты и дать волю магической энергии.

Вместо этого они сбились в кучку в дальнем конце двора. Но рядом с ними есть кто-то из взрослых. Человек наклоняется, мелькают розовые волосы… Конечно же… Элис!

Кровавая Ведьма держит в руках блестящую монету и машет ей перед носом у малышей – раз! – и круглая штуковина исчезает.

Дети дружно ахают.

– Неужто это та самая Кровавая Ведьма, которая нам встретилась в Нью-Йорке? – Вероника бочком подходит ко мне и качает головой. – Она кажется безобидной.

Приглядываюсь к Элис. Сегодня ее длинные розовые волосы напоминают водопад мягких кудрей. Костюм-тройку она не надела, зато вырядилась в полосатый бело-бирюзовый блейзер, белую рубашку на пуговицах и темные джинсы. Что-то в ней притягивает мой взгляд, как магнит. В ней столько противоречий, что не разобрать, где правда, где ложь.

Она – сирота, отчаянно нуждающаяся в связи с кланом.

Ершистая хулиганка, отказывающаяся называть меня по имени.

Девушка на пороге славы, находящая время порадовать перепуганных малышей.

Но потом я вспоминаю ее пальцы, смыкающиеся на моем горле, Кровавую магию, огненной лавой несущуюся по телу, и содрогаюсь.

– Вероника, она отнюдь не безопасна. Будь начеку в ее присутствии.

– Мне дважды повторять не надо. У меня нет желания с ней общаться. – Вероника шутливо подталкивает меня. – Поможешь харасить Гейба? Мама сболтнула, что он втрескался в девчонку, которая вместе с его классом ходит на уроки математики. Мой сестринский долг доставать братца, пока бедолага не умрет от смущения.

– Я пас. А ты дерзай. – Сегодня у меня сил нет дразнить Гейба. – Только не зарывайся! К нам он всегда относился классно.

– Это только при тебе. – Вероника перебрасывает волосы через плечо. – А вообще-то он вечно включает мелкого уродца. Час расплаты пробил!

Вероника пожимает мне руку и сквозь толпу направляется к брату – двигается медленно и сосредоточенно, как львица, крадущаяся к жертве. Я не могу не рассмеяться, но вот взгляд падает на Сару, которая стоит в углу, чураясь других членов ковена, и в груди холодеет.

Лед в самой глубине души не растопить даже теплому солнышку.

Восторженный визг пугает как минимум половину взрослых, в том числе и меня: малыши бросаются врассыпную, а земля вибрирует от несфокусированной магии. В конце концов, моя бабушка с помощью цепкого и сосредоточенного взгляда перехватывает контроль над стихией, оставив для детских игр лишь воздух.

– Смотри, Элис! – кричат малыши, окликая иллюзионистку, но она теперь и голову не поворачивает, а глазеет на меня.

Вдруг кто-то касается моей спины, и я вздрагиваю.

Морган – а это была она – пятится.

– Прости, не хотела к тебе подкрадываться!

– Ничего страшного. – Переключаю внимание на ее улыбку, пусть она сотрет тревогу в душе! – Зато на солнцестояние, наверное, придется подарить тебе украшение с бубенчиками. Ты слишком тихая.

Морган смеется.

– Не в курсе, чего Арчер от нас хочет?

Не успеваю я ответить, земля снова вибрирует от магической силы. Я поворачиваюсь к ее источнику: леди Ариана, встав рядом с Арчером, призывает нас к порядку.