Этот мир не выдержит меня. Том 2

За это время Фруас Суар, который сумел каким-то образом избежать наказания, окончательно рехнулся. Горечь поражения и груз незавершённого дела сломили разум учёного — он практически полностью утратил связь с реальностью, зациклившись на прошлом.

Я посмотрел на старика, который валялся на полу без малейшего движения. Пена на бледных губах осела, между редкими зубами виднелся кончик языка, а приоткрытые глаза смотрели в одну точку.

Разумеется, не стоило воспринимать слова сумасшедшего за истину в последней инстанции. Определить, что в его рассказе правда, а что плод разыгравшегося воображения было практически неразрешимой задачей.

Всё так, однако не думаю, что Фруас Суар транслировал из своей головы исключительно болезненные фантазии. Да дедуля путал воспоминания с реальностью и явно не понимал, с кем разговаривает, но некоторые рассказанные им детали заставляли относиться к его словам со всей серьёзностью.

Фруас Суар не только уверенно назвал Хольда отступником и вспомнил о моих сёстрах, но также упомянул синюю тьму, которая поджидала всех подопытных. И с этой синей тьмой я уже успел познакомиться в ледяном коридоре графской темницы, когда сражался с Кербером. Это не могло быть совпадением. Таких совпадений просто не бывает.

Более того, судя по тону безумца, синяя тьма не несла в себе ничего хорошего... А раз так, то о ней стоило узнать как можно больше.

Я осторожно тронул старика за плечо — после прикосновения Фруас Суар забился в конвульсиях, но через полминуты успокоился и сдавленно произнёс:

— Плащ не отдам, Феликс... Без него меня быстро найдут коварные и жестокие враги, которые только и ждут, когда я останусь без защиты!

— Мне не нужен твой плащ, — я поспешил успокоить сумасшедшего. Не хватало только чтобы из-за паранойи его снова накрыл припадок. — И не бойся, я смогу защитить тебя от любой опасности.

— Благодарю, Ваша Светлость! Вы так добры! Я буквально чувствую, как рядом с вами меня осеняет свет истинного благородства!

Всего секунда и Фруас Суар в очередной раз перестал меня узнавать. Можно было подумать, что старик издевается, но его взгляд быстро развеивал все сомнения. Подделать такой безумный блеск попросту невозможно.

— Ты же знаешь, что я всегда забочусь о своих верных слугах, — с лёгкой улыбкой произнёс я.

Раз уж дедуля снова принимал меня за курфюрста, то было бы глупо не воспользоваться ситуацией.

— Знаю, Ваша Светлость! Вы всегда щедро одаривали тех, кто служил вам верой и правдой! Я лучше других это знаю!

— Значит, ты готов доказать свою преданность?

— Моя преданность Вашей Светлости не знает границ, и я готов пройти любые испытания... готов преодолеть любые препятствия... готов сделать всё, что будет угодно Вашей Светлости...

Речь старика снова начала терять связность. Боюсь, долгие разговоры — это не его конёк, поэтому придётся поторопиться.

— Тогда, друг мой, — я положил ладонь на плечо Фруас Суара, — ты должен закончить то, что мы начали...

— Я готов! Я уже почти нашёл... Остался только шаг... Но я не помню, где искать... Память уже не та, Ваша Светлость... Я почти забыл даже ваше лицо...

Глаза старика утратили безумный блеск и стали закатываться. Похоже, времени совсем не осталось.

— Синяя тьма, — я слегка тряхнул тощее тело. — Что это?

— Не помню... — на посиневших губах снова выступили хлопья пены. — Нужно посмотреть в книге... Я записал всё, что мог... Всё, что вспомнил...

— Где она? Где книга?

— Не знаю, — Фруас Суар зашарил слабеющими руками под плащом, пытаясь найти книгу, но ожидаемо не достиг результата. — Её нет... Украли...

— Кто? — я тряхнул старика сильнее. — Кто украл?

— Премерзкий жук... Навозный червь... Повелитель порока... Нищенский король...

Выдав порцию отборного бреда, старик сперва обмяк, а потом будто бы напряг все мышцы разом и замер в молчаливой неподвижности. Я небольшой специалист в психиатрии, но это, кажется, называлось кататоническим ступором... И у меня не было ни малейшего понятия о том, как вывести человека из подобного состояния.

Я нащупал плацами сонную артерию на худой шее Фруас Суара. Пульс частый, дыхание затруднено, температура тела явно повышена...

— Варежка! — я зыркнул на пацанёнка таким взглядом, что тот сразу позабыл обо всех страхах и вылез из своего угла. — Тащи ведро с водой и тряпку.

— А где мне их...

— Где хочешь, — я сразу же оборвал ненужные вопросы и обсуждения. — Найди, роди, укради. Вперёд!

Варежка всхлипнул, но, получив в качестве стимула ещё один не предвещавший ничего хорошего взгляд, помчался выполнять распоряжение. Я же перевернул тощее тело на бок, чтобы старик ненароком не задохнулся из-за запавшего языка или не захлебнулся рвотой, и обратился ко второму малышу:

— Клоп, зови сюда отца. И побыстрее.

— Бегу! — отрапортовал в ответ пацанёнок, рванув в сторону входа в трактир.