Этот мир не выдержит меня. Том 3 (СИ)

Я схватил совершенно безразличного ко всему ветерана за перевязь и потащил его вперёд — туда, где вдалеке виднелись тёмные контуры берега.

Мною двигало вовсе не человеколюбие или высокие моральные принципы. В моей работе принципы — это вообще непозволительная роскошь. Нет, дело в другом: снимать с Пуллона кольчугу, стоя по грудь в воде, было банально неудобно.

Бросать же доспех — глупо. Он мог гарантированно защитить от режущих ударов и даже неакцентированных уколов. Со всех сторон полезная вещь.

Я брёл вперёд — шаг за шагом. Водоросли цеплялись за ноги, а непонятные насекомые разбегались, стоило мне приблизиться к ним хотя бы на пару метров. Тонкие светящиеся лапки мелькали со всех сторон. Казалось, вокруг нас водили хороводы тысячи светлячков.

Минута за минутой. Берег становился всё ближе — его смазанные очертания приобретали чёткость.

Чем меньшее расстояние отделяло меня от цели, тем сильнее становилось нехорошее предчувствие. Возможно, во всём виновата обострившаяся паранойя, а может быть, я уже зафиксировал тревожные звоночки самым краешком подсознания, но пока не сумел их расшифровать.

Тусклый серый свет скрадывал детали окружения — в таких условиях знакомый с местностью враг сможет подобраться практически вплотную, оставшись при этом незамеченным. Нехорошо.

— Дай… мне… сдохнуть… спокойно… — прохрипел вдруг Пуллон.

Я ничего не ответил. Взгляд скользил по местности.

Любое существо — будь то человек или зверь — взаимодействует с окружением. Такие взаимодействия порождают следы — «неправильности», которые выбиваются из общей картины. Иногда их много, иногда не очень, но они есть всегда.

И я должен был их заметить.

— Дай… сдохнуть… или… добей меня…

Похоже, Пуллон не собирался затыкаться сам, а значит, мне придётся ему помочь.

Я слегка притопил ветерана. Он дёрнулся, с головой погрузившись под воду. На поверхности появились пузыри. Секунда, две, три, пять… Достаточно.

Убивать его пока рано. Тащить в воде покойника куда труднее, чем израненного, но живого человека.

— Откроешь пасть снова, — негромко произнёс я, — и наша дружба быстро закончится. Ты меня понял?

— Убей…

Что же, если с первого раза не дошло, то придётся повторить процедуру.

— Теперь понял?

После нового погружения Пуллон уже промолчал — судя по мутному взгляду, ему резко стало не до разговоров. Так-то лучше.

Возможно, ветеран действительно хотел умереть, но пытка водой — это не самый комфортный путь на тот свет.

Полная беспомощность перед собственным телом, которое никак не может отказаться от очередного вдоха. Вода, заливающая лёгкие. Судороги и чернота перед глазами, предвещающая скорый конец… А затем боль в груди, раздирающий глотку воздух и короткая передышка, за которой следует новый «раунд».

Тот, кто хотя бы раз испытал подобное, никогда не забудет эти потрясающие ощущения.

Закончив с «водными процедурами», мы отправились дальше. Заинтересовавшиеся нашей остановкой жучки подобрались ближе, но стоило начать движение, как они снова разбежались во все стороны. Словно волны от эпицентра взрыва.

И что самое интересное, таким «эпицентром» здесь были не только мы с Пуллоном.

Все оставляют следы… И я наконец сумел их заметить. Кто-то двигался вдоль берега нам наперерез.

Я забрал вправо и зашевелил ногами чуть активнее. Небольшое, практически незаметное изменение траектории. Нельзя выдавать себя слишком резкими манёврами — это может спровоцировать нападение, а драться в воде — не самая лучшая идея.

Однако проверка нужна: если преследователь действительно есть, то он вынужден будет увеличить скорость.

Спустя несколько секунд так и произошло. Жучки, по которым я отслеживал перемещение противника, стали разбегаться куда шустрее.

До берега оставалась примерно сотня метров. Я напрягал зрение, однако никак не мог разглядеть того, кто собирался встретить нас на берегу. Невидимый он, что ли? Не исключено… Это могло здорово осложнить дело.

Пятьдесят метров. Узкая полоска прозрачного словно стекло песка и огромные серые валуны за ней. Судя по успокоившимся насекомым, неприятель остановился — он замер примерно в двадцати шагах от того места, где мы должны были выйти на сушу.

Десять метров. Дно резко пошло вверх. Воды сперва стало по пояс, а ещё через пять метров — по колено.

Я вытянул Пуллона из воды и протащил его по песку. Ветеран не шевелился, но был жив. Пока жив.

Распрямившись, я повёл плечами, прикрыл веки и часто задышал, делая вид, что пытаюсь восстановить силы. Нужно разогнать слух — от зрения в текущих условиях не было никакого толку. Я так и не сумел разглядеть неприятеля, хотя примерно знал, где он находится.

Ничего. Пустота. Только шелест тараканьих лапок, плеск воды, бьющейся о камни, и едва слышимое дыхание Пуллона.

Неужели я ошибся и здесь никого нет? Хотелось бы верить, но ощущение опасности так и не отступило. А своим ощущениям я привык доверять.