Этот мир не выдержит меня. Том 4 (СИ)

— Если мы победим, то ты дашь нам уйти, а твои охотники забудут о том, что собирались на прогулку, — медленно проговорил я.

— Разумеется, челоувек Феликс. А если вы проиграете, то мы съедим ваши трупы.

Я едва заметно усмехнулся. В случае проигрыша меня вряд ли будут волновать подобные мелочи. Впрочем, проигрывать я всё равно не собирался.

— Ты согласен, челоувек Феликс? — терпеливо повторил свой вопрос Лик-тики. Он буквально сверлил меня взглядом.

— Согласен, — ответил я и ударил кулаком об кулак.

Раз кровопролития не избежать, значит, так тому и быть.

Глава 3

Лик-тики сдержанно поклонился и спрятал руки в широкие рукава халата.

— Камень рассудит нас через три тысячи ударов сердца, — торжественно произнёс он. — Суд соустоится прямо здесь, и если твоя острога одержит верх, то ты сможешь уйти.

— Мои товарищи тоже уйдут со мной, — сразу уточнил я. В отличие от наивного Дру-уга, у меня был богатый опыт общения со всякими крючкотворцами. — Кем бы они ни были и какие бы проступки не совершили… Камень рассудит всех, согласен?

Разумеется, это уточнение касалось моего обнажённого союзничка. За свою долгую подземную жизнь он успел сильно насолить бывшей родне — не хотелось бы, чтобы это стало ещё одним препятствием по дороге наверх.

— Я согласен, челоувек Феликс, — Лик-тики кивнул. — После суда все обиды будут забыты…

Он замолчал, однако чувствовалось, что ему есть что добавить.

— После суда все обиды будут забыты… — я медленно повторил слова собеседника. — Но?

— Но если ты победишь, то тебе лучше никогда не воузвращаться в подземное царство, челоувек Феликс.

Я слегка пожал плечами. Никакого желания снова лезть под землю у меня не было, однако если понадобиться, то залезу обязательно. И мне будет глубоко плевать на мнение морфанов по этому вопросу.

Тем не менее, резать правду-матку я не стал и вежливо ответил:

— Приму твои слова к сведению, Лик-тики.

В переводе с «дипломатического» языка это означало примерно следующее: «За совет — спасибо, но я буду поступать так, как считаю нужным. И если вам что-то не нравится, то это ваши проблемы, а не мои».

— Надеюсь на твоё благоуразумие, челоувек Феликс… — Лик-тики широко и очень доброжелательно улыбнулся. Будучи главой рода, он не хуже меня владел языком дипломатии.

Я улыбнулся в ответ. Слова морфана можно было трактовать только одним способом: «Сунешься сюда ещё раз, и мы сожрём тебя с потрохами», — вот что скрывалось за его напускным дружелюбием.

— Моё благоразумие ещё никого не подводило, — спокойно произнёс я. — И недовольных пока не было.

Лик-тики кивнул. Он, разумеется, сразу понял скрытый посыл. Угрожали мне многие, но я до сих пор жив — в отличие от тех, кто неосторожно сыпал угрозами.

— Прежде чем ты оутправишься за своей острогой, челоувек Феликс, ответь на последний вопрос.

Судя по тону, лидер морфанов решил прекратить обмен дипломатическими «любезностями».

— У твоей остроги есть защитники? — спросил он.

Я отрицательно качнул головой. Усач — не в счёт. Во-первых, он всего один, а во-вторых, в схватке с теми гигантами, на которых катались «шипастые» морфаны, ему не светило ничего хорошего.

— Тогда и моя острога будет биться, стоя ногами на камне, челоувек Феликс — сообщил в ответ Лик-тики. — Так будет честно.

Я слегка поклонился. Удивительное благородство. Удивительное и очень подозрительное.

— Теперь иди, челоувек Феликс. Иди и приведи свою острогу. Если ты не успеешь вовремя, то две сотни моих охотников опалят головы солнцем, а я… Я уже не смогу их задержать.

— Я успею, Лик-тики, — бросил через плечо я. — А ты… ты лучше возьми в свою острогу самых упитанных охотников. Не хочу, чтобы тебе и твоим бойцам пришлось давиться жилистым и сухим мясом.

Я рванул вперёд, не дожидаясь ответа — быстро, но не на пределе возможностей. Сил осталось не очень много, поэтому не стоило чрезмерно расходовать их перед поединком.

Три тысячи ударов сердца. Примерно сорок пять минут. Времени немного, однако его должно хватить с запасом.

Бег ровный, размеренный. Лёгкие методично перекачивали терпкий воздух, а горячая кровь согревала уставшие мышцы. Физическая нагрузка прекрасно стимулировала работу мысли.

Это хорошо. Мне нужно о многом подумать.

Разрозненные сведения кружились в голове, казалось бы, безо всякой системы. Однако эта бессистемность была мнимой. Факты сплетались между собой в единую цепь — звено за звеном — превращаясь в нерушимую и непротиворечивую структуру.

Два шага. Глубокий вдох. Лик-тики.

Мой новый «приятель» знал о том, что я маг, однако не особо переживал по этому поводу. Он не испугался лично говорить со мной и даже глазом не моргнул, отправляя своих бойцов на верную смерть, хотя вполне очевидно, что они обречены на поражение. Особенно без своих защитников.

Что это, неспособность просчитать очевидные последствия или граничащая с глупостью смелость?

Очень вряд ли. Лидер целого племени может быть кем угодно, но только не идиотом. А раз он не идиот, значит, у него был какой-то козырь в рукаве, и этот козырь позволял ему не опасаться магии.