Этот мир придуман не мной

Мы успели взлететь, чуть зависнув над водой, хотели уже умчаться, как нашим взорам предстала ужасающе прекрасная картина. Наполовину озеро вскипело, пузырясь и пенясь, погнало одну волну выше второй, и вот уже с нашей стороны на берег выкинуты все трупы мутантов. Привычка их так называть, хотя я и сама не далеко от них отошла, только человеческий облик и разум сохранила.

Как же я вовремя отослала Элитника и Ко, надеюсь они под перезагрузку не попадут, а ведь озеро считалось стабом, оказалось наполовину. И там, где прятались наши монстрики, ввысь взмётывается огромная насыпь, да это же дамба!

– Техна, давай выше, гляди, эта дамба может разрушиться, подтекает не слабо. Эх, может мы зря там тайников наделали, не смыло бы!

– Лесовик, странно, что кисляка почти не заметно было.

– Ветер в ту сторону, вот и не почуяли, а всякие спецэффекты не всегда возникают. Давайте отлетим подальше или будем любоваться с балкона?

– Давайте улетать, хватит судьбу испытывать, нам неоднозначно намекнули, чтобы сваливали. – Хмуро зыркает Лесовик , на новый пейзаж.

– Если с этой стороны глядеть, то точно – летим. – Поддержала уже я, – не к добру перемены.

– Летим так летим, пристегните ремни, самолёт входит в зону турбулентности, – балагурит Техна.

Шутница, блин. Через десять минут мне захотелось выплюнуть желудок. Благо он пуст. Вторая граница, а нам их не меньше десяти пройти надо, и это при положительном раскладе. Карта у Лесовика, он теперь не доверяет даже глазам, над озером кисляка не почуяли, не желательно нам под откат попасть. Но пока впереди долгоиграющие кластеры, два самых внушительных, они тоже перепаханы, сердечко опять екнуло. И опять желудок застрял в районе бронхов. Мерзко. Слюна горечью отдает. С одной стороны, замечательно, что водителя вместе с нами не плющит. Впереди показалась дорога, ведущая в нашем направлении. Прошли слонопотамы, а ей хоть бы хны. Решили для разнообразия проехаться. Посмотреть возможности транспорта. Скорость, конечно, не та, что в воздухе, зато и при пересечении очередной границы мы вздохнули с облегчением.

Но вскорости пришлось отрываться от земли: путь практически повсеместно преграждали останки мутантов, кажется, здесь шла основная волна. На двухметровой высоте и гнали, пока дорога круто не свернула в сторону Пекла. Внизу проплывает кластер лесной, практически не тронутый ордой, но три просеки теперь не скоро зарастут. Грунтовка сменила почти невидимую тропинку, но она просто усеяна костями, кажись, это была колонна или караван. Выживших тут не сыщешь, машины и то в блин раскатанные. Хотя!

– Что-то чую. Техна, будь добренька, зависни над предыдущим квадратом. Черт, ну зачем такой вираж. Кажется, я превратилась в царевну… лягушку. Зеленую с выпученными зенками.

Лесовик матюгнулся по русской традиции в три этажа.

Висим. Я вслушиваюсь. Стон? Или показалось? Все же стон. Тут и живой? Счастливчик. Тихо опустились на дорогу. Выходить надо, но понятное дело очко жим-жим, нас и за внешников принять могли, сейчас как отоварят гранатой.

Сидим слушаем шёпот в кустах.

…– Тихо, деда, тихо, тут кажись, внешники летают.

– Нет, их беспилотники трещат, а тут как орел промчался. Уж не падальщики ли? Тень видел.

– Деда, говорю же внешники, может как его са...ма... лет?

– Самолет огромный, да и не летают они тут…

Да-а-а… Ситуация…

– Точно пристрелят! И как им помочь спрашивается? - На грани слышимости ловлю чужие голоса.

– может я? вы у меня мадамки витринные, а я, возможно, не такое подозрение вызову. Особенно ваши шлемы народ до заикания доведут. Техна, ты хоть скинь пока, да вон с той стороны дороги вырули. Ага. Засекли нас. Славка, как думаешь, тут кричать можно?

– Можно, если что прикрою огнем.

– Тогда я на выход. Дверь тихо в сторону отошла.

– Славка, в какой они стороне?

– В стороне!? Перед кустами булыжники видишь? Туда иди, только подними руки. Чую сейчас малой сорвется. Стой.

– Стою, я. Малой, мы вам хотим помочь, едем в Отрадный.

– Назовись, – прокаркал дед.

– Лесовик.

– Не врет.

Малого тут же отпустило, мне кажется или он чеку обратно в гранату вставляет. Лесовик подошел к недоверчивым. Вернее, к камням и, опа, сивая попа, иллюзионисты, камни превратились в людей. Пацана лет пятнадцати и мужика.

Материальные иллюзионисты, поэтому и выжили. Я сразу вспомнила фокус с белой обезьяной.

– Нам бы живца, ломать начинает. Мы по нужде вышли, а тут такое поперло. Благо уже опорожнились. – Между огромными глотками рассказывает мужик. – Пригодился мой дар. А мой пацан от страха скопировал этот дар, а раньше от пальца прикурить мог и усё. Долго сидели, за спиной деревья, впереди кусты, как на нас никто не налетел, удивляюсь.

До консервов дело дошло, оголодали. Я в это время смотрю его рану. Лесовик позвал, насчет шлема предупредил, да я на подходе сняла, показала, что вполне нормально дышу, и снова надела, и отсюда если что смогу огонь вызвать.