Этот мир придуман не нами (СИ)

Спектакль, наконец, заканчивается. Направляемся с Фаррамом в знакомую беседку. По дороге рассказываю Владыке о снайперских засадах и правилах шпионских игр.

— Значит, игры у престола вам тоже знакомы, — делает вывод Фаррам.

— Мне — нет. Но моим пра-прадедам были известны очень хорошо. Перед полетом к вам нас долго натаскивали историки. Но я оказался никудышним учеником. Учили ведь, у врагов ли, у друзей, первый глоток любого питья должен быть маленьким. А я забыл все заветы, за что и поплатился.

Не доходя до беседки, Фаррам фыркает и останавливается.

— Ты очень деликатен, друг мой. Идем, я покажу тебе другую беседку, в левом крыле парка.

Мы разворачиваемся и неторопливо идем назад. Проходя мимо стражника, Владыка делает условный знак. Рассказываю о функциях занавеса в земных театрах.

— Ты уже знаешь, что через две недели в городе состоится показ мистерии "День победы"? Очень советую посмотреть, мой друг, — сообщает Фаррам. — И поторопись арендовать ложу рядом с моей. Обычно все ложи разбирают за месяц, но что-то подсказывает мне, эта еще своботна. Не откладывай, сделай это завтра же. Если испытываешь какие-то затруднения, скажи, я дам тебе помощника.

— Я собираюсь поручить это задание Линде. Пусть набирается опыта. Но за ней нужен глаз, и ей потребуется совет. Помощник ей просто необходим. Она же никого в городе не знает. И не привыкла деньги считать.

— Ты, как всегда, смотришь в будущее, друг мой. Помощник будет ждать ее утром. Кстати, зачем ей знать мой день рождения, и почему я не вижу сегодня рыжую непоседу?

— Вот о ней я и хотел поговорить, — вздыхаю я.

— Она что-то натворила?

— Ничего… Если не считать, что стала моей супругой. А в хрониках по нашим обычаям полагается указывать имена и краткие биографии не только жениха и невесты, но и родителей брачующихся.

Владыка чуть не споткнулся.

— Не ослышался ли я? Нам лучше присесть. Есть вести, которые сбивают с ног не хуже стрелы из арбалета.

— Да, лучше сесть, — согласился я, входя в беседку. — Я много лет летал от звезды к звезде, откладывал женитьбу на туманное потом и совсем не интересовался брачными обычаями для Владык. А они оказались очень строги. Узнал это лишь сегодня утром, и еще не могу опомниться. Оказывается, я могу иметь жену. Могу — в исключительных случаях — иметь двух жен. Могу, кроме жены, иметь любовницу — но только если жена не против, и все держится в тайне. Но я не могу иметь наложницу. Если другие Владыки узнают, что я живу с наложницей, скорее всего, в мое место сядет другой Владыка.

— Что же будет с тобой?

— Понизят в должности или отправят в отставку.

— Кажется, я сильно подвел тебя, мой друг.

— Нет, я благодарен тебе за Миу. Но есть две вещи, которые меня огорчают. У нас не будет наследника и я на какое-то время потерял контроль над ситуацией. Это недопустимо для Владыки.

— Что же ты намерен делать?

— Все по древнему уставу: "Делай что дОлжно, и будь что будет."

— Плохая мысль и плохой устав. Он для рядового воина, который не знает планов полководца. Рядовой воин видит кусочек битвы перед собой и слепо выполняет приказ командира. Но мы с тобой — полководцы. Мы строим сражение, и "будь что будет" — не про нас, — гневно фыркнул Фаррам.

— Да, мы — полководцы, — уныло согласился я. — Но я сделаю то, что должен — возьму в жены Миу. Как бы она ни сопротивлялась.

— А она сопротивлялась? — насторожил уши Фаррам.

— Предложил ей стать моей женой — испугалась и попросила оставить ее наложницей. Женой ей страшно.

— Вам придется вести двойную жизнь, мой друг. В доме она будет женой, за стенами дома рабыней. Ты погубишь наше дело, если кто-то прознает, что твоя жена — рыжая.

— Да, мне придется вести двойную жизнь. Теперь ты знаешь все мои печали, — согласился я.

Не успели выйти из беседки, как из-за кустов выбежали стражники. Четверо из них несли так основательно связанного черного прратта, что он больше напоминал баул, чем кота. Двое на наконечниках копий осторожно несли небольшой узел, к которому явно опасались прикасаться.

— Что это? удивился Фаррам.

— Тот, кого ты приказал схватить, — ответил старший стражник, ударив себя кулаком в грудь. — Закапывал под кустом у ограды этот узел.

— Развяжите узел.

Один из стражников с неохотой надел поверх латных перчаток толстые рукавицы.

— В таких узлах часто прячут отравленные иглы, — пояснил Фаррам.

Но в узле никакого криминала не оказалось. Смена одежды, обувь, кинжал на пояс и тощий кошелек.

— Понятно, — хмыкнул Владыка. — А ты что скажешь? — обратился он к пленнику.

— Владыка, я не замышлял ничего дурного. Но одна из ваших рабынь…

— Вела себя неподобающим образом? И ты решил ночью ее наказать?

— Напротив, Владыка. Она ласково улыбнулась мне и подмигнула. Я решил ее наградить.

— Ночью?

— Да, Владыка.

— В который раз?

— Третий, Владыка. Два предыдущих сорвались. Мы не увидели друг друга…

— На холодке провел?

— Увы мне.

— Как зовут бедную девушку?

— Не знаю, Владыка. Черненькая с белой звездочкой во лбу и белой грудкой.