Этот многоликий Шекли

А Шекли вновь и вновь возвращается к этой неоднократно им самим означенной истине. В рассказе "Три смерти Бена Бакстера" фантастическая идея тоже отнюдь не нова. Это - путешествие во времени, возможность корректировать будущее вмешательством в прошлое. Классический временной парадокс под названием "убийство собственного дедушки". Айзек Азимов из такого парадокса сделал отточенную до изыска вещь - "Конец Вечности", где ничтоже сумняшеся возвел вмешательство в прошлое, переделку прошлого в некий бесспорный принцип, без коего никакое мало-мальски пригодное для жизни будущее просто невозможно. Роберт Шекли в своей псевдотрагической шутке доказывает как раз обратное; ничье вмешательство извне человечеству не требуется, будь то всемогущие машины или еще более всемогущие потомки.

Сверх того, считает Шекли, всякое вмешательство антигуманно, поскольку забота о будущем здесь всегда оборачивается равнодушием к настоящему или прошлому. Вспомните с болью выстраданную мысль Ивана Карамазова о невозможности счастья, построенного на смерти ребенка. Радетели будущего из рассказа Шекли (как, к слову, и из романа Азимова) мало беспокоятся о чьих-то жизни и смерти. И если, например, последующего загрязнения атмосферы удастся избежать ценой жизни некоего субъекта и его потомков, то кого это остановит? Нет таких, утверждает Шекли в детективно выстроенном рассказе, но одновременно задается вопросом: а кто же их может остановить? Ответ у него, как всегда, парадоксален: жизнь и остановит, ее неумолимое течение, ее алогичная логика (вспомните коллизии всех трех новеллок-судеб!). И в самом деле, как только ни пытались воздействовать на героя: и силой, и убеждениями, и подкупом, и сексом, - да только исход во всех случаях один, жизнь не свернуть с единственного пути...

Сколько их было, литературно-фантастических попыток "перевернуть" прошлое! И Гитлера убивали - еще до "пивного" путча. И с Наполеоном расправлялись - до русской кампании. Но никакая фантастическая идея, даже самая "безумная", не отменит точной и строгой логики марксизма, давно и доказательно определившего и роль личности в истории, и роль в ней случайностей. Тут, думается, Роберт Шекли, может быть, сам того не подозревая, проявил себя этаким стихийным диалектиком - не в пример Азимову.

...Пересказал я содержание нескольких вещей Шекли, вспомнил иные - тоже любимые мною - и подумал, что кое-кто может вообразить, будто творчество писателя вторично, будто он "дергает" идеи из чужих произведений, а собственных - наиоригинальнейших! - идей ему, увы, не хватает. Ну во-первых, это не так. Только в представленном на ваш суд сборнике легко назвать рассказы "Охота", "Запретная аона", "Поднимается ветер". В них доминирует именно идея, они написаны ради фантастического допущения, а окрашенные авторским юмором, опять-таки добрым отношением писателя к героям, являют собой прекрасные образцы научной фантастики вообще и фантастики Шекли в частности.

Кроме того, говоря о творчестве Шекли, я бы особенно выделил его серию рассказов о двух веселых неудачниках из "ААА-ПОПС"- Астронавтического антиэнтропийного агентства по оздоровлению природной среды. Советские читатели еще прежде встречались с Грегором и Арнольдом в "Рейсе молочного фургона", "Индетерминированном ключе" (может, я что-то и упустил), в представленном на ваш суд сборнике они появляются в "Призраке-5" и "Необходимой вещи". Если мы уже отметили "джеклондоновские" традиции, явно сберегаемы Робертом Шекли, то тут очевидно влияние веселого, мудрого, неунывающего О.Генри - с его Питерсом и Таккером, этими "деловыми людьми", немножко жуликами, немножко изобретателями, немножко фокуспиками, немножко артистами, а в общем - отличными парнями, не исключаю - предками Арнольда и Грегора.

Каждая из новелл этой серии в первую очередь - рассказ-идея, но не случайно автор объединил их в цикл общими персонажами: уж больно живыми, колоритными получились они, эти Арнольд и Грегор. И честно говоря, не очень ясно, ради чего созданы рассказы: ради пресловутых "безумных" идей (они, как говорится, имеют место) или ради этих двух агентов "ААА-ПОПС". Склонен предположить, что последнее вернее..,

Фантастика - это часть Большой Литературы, а литература, по Горькому, - человековедение...

Уж не ведаю, знает ли Роберт Шекли это определение, но даже представителей иных форм жизни он уверенно наделяет человеческими чертами. И вот уже Детрингер с планеты Ферлаг из рассказа "Вымогатель", умный, остроумный, правда малость нахальный, но симпатичный "преступник", кажется нам куда добродетельнее, ближе и понятнее, нежели и вправду добродетельный, во всех отношениях "правильный", человечный-расчеловечный армейский дуб полковник Кеттельман. Последний - наш собрат по планете, но, думаю, мы охотно поменяли бы его на того же Детрингера: к нечеловеческой внешности можно привыкнуть, а с нечеловеческим образом мышления смириться нельзя. Ах, как напоминает бравый полковник его нынешних пентагоновских коллег, по каждому поводу бряцающих всякого рода оружием!..