Этот мужчина (ЛП)

Джесси переходит к странице понедельника и видит, что на десять часов у меня назначена встреча с миссис Кент. Найдя на столе ластик, медленно стирает запись и, не сводя с меня пристального взгляда, наклоняется, намереваясь сдуть кусочки резины со страницы. Джесси всерьез наслаждается этим, когда я, откинувшись на спинку кресла, смотрю, как уничтожают мой рабочий ежедневник. Пытаюсь прикинуть, насколько Джесси серьезен. Боюсь, что абсолютно серьезен.

Он оставляет большие черные буквы и на странице понедельника. Да что он творит? Окидываю взглядом офис и отмечаю, что коллегам наскучило шоу Джесси и Авы — вместо этого они занялись работой.

— Что ты делаешь? — спокойно спрашиваю я.

Джесси замирает, обращая свой взгляд на меня.

— Назначаю встречи.

— Тебе мало того, что ты уже контролируешь мою личную жизнь? — Меня поражает, как спокойно я это говорю. Чувствую себя совершенно разбитой. У этого мужчины невыразимая уверенность в себе. — А мне казалось, что ты не назначаешь встреч, чтобы трахать меня?

— Следи за своим языком, — предостерегает он. — Ава, я же говорил. Я приложу все усилия.

— Для чего? — Мой голос едва слышен.

— Для того, чтобы удержать тебя.

Джесси хочет меня удержать? Но для чего? Для секса или чего-то большего? Однако я молчу и вместо этого спрашиваю:

— А если я не хочу, чтобы меня удерживали?

— Но ты хочешь и хочешь, чтобы это был я. Вот почему так трудно понять, почему ты продолжаешь сопротивляться.

Джесси снова переводит внимание к ежедневнику и начинает вносить одну и ту же запись на каждый день до конца года.

Добравшись до последней страницы, он захлопывает ежедневник и встает. Его уверенность не знает границ. Откуда ему знать, что я хочу, чтобы он меня удерживал? Быть может, и нет. Иисусе, сейчас я пытаюсь врать самой себе. Придется купить новый ежедневник. Мысленно аплодирую себе за то, что сохранила встречи в электронном календаре — это мера предосторожности на случай, если я потеряю ежедневник, а не потому, что какой-то неразумный фанатик контроля может их все стереть.

— В котором часу заканчиваешь? — спрашивает Джесси.

— Чуток после шести. — Не могу поверить, что только что без малейшего колебания ответила на этот вопрос.

— Чуток, — произносит он одними губами, протягивая руку. Хочет, чтобы я ее пожала? Поднимаю руку, мысленно приказывая ей не дрогнуть, и осторожно вкладываю в его ладонь. Когда наши руки соединяются, меня пронзает знакомая вспышка. Пальцами Джесси нежно касается моего запястья, медленно поглаживая центр ладони.

Я поднимаю глаза.

— Вот видишь? — шепчет он перед тем, как отстраниться и выйти из офиса, по пути забирая конверт из протянутой руки Салли.

Проклятье! Я сажусь за стол, отчаянно обмахивая пылающее лицо подставкой для кофе. Сердце колотится в груди, и меня прошибает пот. И как ему удается вытворять все это со мной?

Том пристально смотрит на меня широко распахнутыми глазами, в которых читается: «Ого!». Тяжко выдыхаю, пытаясь угомонить свое беспокойное сердце. Джесси хочет удержать меня? Для чего? Удержать и контролировать, удержать и любить или удержать и трахать до потери сознания? Он уже и так достаточно трахал меня до потери сознания. Должно быть, мозгов у меня совсем не осталось, раз снова и снова возвращаюсь за добавкой. Нет, не я продолжаю возвращаться. Меня все время заставляют возвращаться. Джесси принуждает меня или я иду добровольно? Ох, я больше ничего не понимаю. Какая же я гребаная развалина!

Складываю чертежи «Здания жизни» и захожу в электронный календарь, начиная переносить встречи обратно в ежедневник.

Да я по уши в дерьме! Но Джесси совершенно прав... Я действительно хочу, чтобы он меня удержал. Я в полной зависимости.

Он мне нужен.

Глава 28

Я покидаю офис последней. Включаю сигнализацию, запираю дверь и… чуть не выпрыгиваю из кожи, услышав знакомый рев мощного двигателя. Обернувшись, я вижу, как у обочины притормаживает на мотоцикле Джесси. Вздыхаю, драматично опуская плечи. Даже не знаю, злюсь ли еще. Меня охватило умственное истощение. Знаю только, что благодарна Патрику за то, что он уже ушел.

Джесси снимает шлем, слезает с мотоцикла и подходит ко мне с таким видом, будто день прошел совершенно нормально. Смотрю на него и чувствую себя побежденной.

— Хороший день на работе? — спрашивает он.

У меня открывается рот. Он такой толстокожий.

— Не совсем, — отвечаю я, хмурясь. Мой тон сочится сарказмом.

Он какое-то время наблюдает за мной, покусывая губу, шестеренки в его голове начинают крутиться. Надеюсь, он думает о том, как неразумно поступил.

— Могу я сделать его лучше? — Он берет меня за предплечье и скользит теплой ладонью вниз, пока не сжимает пальцы.

— Не знаю, а сам что думаешь?

— Думаю, что определенно могу. — Он улыбается, и я опускаю глаза. — Не забывай, я всегда и все могу сделать лучше, — добавляет уверенно.

Я чуть не выбиваю себе шейные позвонки, когда резко вскидываю голову, чтобы посмотреть на него.

— Но этот день стал хреновым в первую очередь из-за тебя!

Надувшись, он опускает лицо. Кажется, ему стыдно. Хорошо. Так и должно быть.