Этот Очень Дикий Запад отец и его сын

Мысль о том, что у него не будет наследников и, что его единственный ребёнок скоро умрёт, ещё сильней испортило и без того не радужное настроение. Он посмотрел на Славку, меланхолично подкидывающего мелкие сучки в костёр и спросил у него, показывая мелкий револьвер со складным спусковым крючком в форме рычага:

- Себе возьмёшь?

Тот глянул равнодушно и отрицательно помотал головой. Артём тяжело вздохнул и принялся разбирать трофеи дальше. Взял револьвер Ремингтон. Ба, да это не такая модель, какая у него уже есть. Это более ранний, капсюльный вариант, переделанный под унитарные патроны кольцевого воспламенения. С таким раритетом Артём связываться не захотел и отложил револьвер в сторону.

Следующим шёл Кольт «Миротворец».

- Ну вот, хоть что-то одинаковое будет – подумал он. Но тут же разочаровался. Данный Кольт был иного калибра, чем тот, что висел подмышкой. Этот использовал винчестеровский патрон 44-40. Такой же, как и у его первого револьвера Ремингтона, доставшийся от Фрэнка Купера. А упомянутый патрон в два раза мощнее смит-вессоновского и в полтора кольтовского. Но револьвер Ремингтон немного потяжелее. И ствол у него немного подлиннее. Эти «немного» складываются в то, что при стрельбе таким мощным патроном Кольт будет обладать большей отдачей и большим подскоком при выстреле. А это значит, что быстро и метко из него будет стрелять труднее. Решив взять его в пару к Ремингтону, Артём пока отложил тот в сторону.

Последним был рассмотрен Смит-Вессон. Это уже самый настоящий Смит-Вессон русской модели. Длинноствольный. Под такой же патрон, что и «Недосмит».

- Однозначно беру в пару. Будут Смит и Недосмит – подумал он.

Тут же решил одну проблему. Он ещё раньше понял, что передвигаться в седле с револьверами на поясе в сшитых на заказ кобурах, не совсем удобно. Длинные стволы задевали луку седла. Можно было передвинуть кобуры на бока. Но для этого надо было снять и перевесить всю портупею. А главное, тогда будет не так удобно доставать эти длинноствольные револьверы. Артём решил, что станет носить оружие в этих кобурах только в населённых пунктах. А в походе будет просто поверх надевать трофейный патронташ с Ремингтоном и Кольтом 44 по бокам.

Он окинул взглядом разложенный арсенал револьверов и подумал:

- Да, никакого однообразия. Просто музей орудий убийства. Вторая банда, а ни одного одинакового ствола.

От костра поднялся Славка и сказал:

- У меня ноги болят.

Это был уже второй случай гипогликемии за сегодня. Отец ему ответил:

- Завтра уменьшим дозу. А сейчас возьми в сумке пакетик сахара, да укладывайся спать.

Сам Артём, чувствуя, что опять не сможет заснуть, решил перечистить всё оружие.

Дальнейший их путь проходил как-то не напряжно. Один раз они разминулись со встречным обозом из четырёх фур. А другой раз натолкнулись на армейский разъезд. Трое вояк в тёмно синих мундирах и сине-серых штанах, направились прямиком к ним. Артём повернул Говнюка и встал к подъезжающим боком, Ижачка с досланным в ствол патроном положил поперёк седла, дулом в сторону солдат. Разговаривала с ними миссис Уайт. Встреча закончилась благополучно, вояки козырнули и уехали.

Артём, подавленный их с сыном общей бедой, не особенно заглядывался на миссис Уайт. Но вынужден был признать, что она весьма красива. Теперь он понял, что Дженн больше всего похожа на итальянскую актрису Лоредану Нушиак, какой она ему запомнилась по фильму Джанго.

Тут обозначилась ещё одна проблема. В последнее время, толи из-за долгого сидения в седле, толи из-за похудения (он затянул ремень уже на три дырки), а может из-за того и другого вместе или ещё почему, но по утрам его стала мучить мощная эрекция. Словно он сбросил с плеч четверть века. Нет бы радоваться. Но в сложившемся положении это вызывало только раздражение. Кого тут пользовать? Чужую жену? Или старую толстую негритянку? Да и о каком сексе можно думать, когда ребёнок на краю смерти?

Тем временем сын хотя бы раз в день после инъекции жаловался, что у него болят ноги. В результате практически каждый день Артём снижал дозу инсулина на одну единицу. Он даже было подумал, что Славка всё это выдумывает, чтобы растянуть остающийся инсулин на большее время. Но показания глюкометра были однозначны – сахар крови после инъекции сильно падал. Он понимал, что это подарок свыше и радовался каждому дню отсрочки.

На шестой день, когда после ужина Артём понял, что завтра будет колоть всего по три единицы, горько усмехнулся. Если б такое потребление у них было бы с самого начала, то их запаса инсулина хватило бы месяца на три. А теперь их время стремительно подходит к концу. Даже при такой норме, инсулина теперь хватит дай бог на неделю. И всё…

Каждый вечер, ложась спать, он обнимал сына, прижимал его к себе, долго гладил по голове, руке, лицу, ворошил его волосы, вдыхал его запах. А потом долго-долго не мог уснуть…