Этот Очень Дикий Запад отец и его сын

В Игл-Рок они въехали на следующий вечер. Городок вытянулся с севера на юг вдоль берега довольно широкой реки. Артём решил, что обязательно надо будет порыбачить здесь. Миссис Уайт уточняла у встречных людей нужную дорогу и привела их отряд к немаленькому одноэтажному дому с верандой во весь фасад. Их встретили слуги – негр и негритянка средних лет, и хозяйка дома, молодая женщина в пышной длиннополой юбке, с большим бантом, завязанным на шее и с уставшим печальным лицом.

Артём думал, что их сейчас рассчитают и хотел поинтересоваться про отель. Но Дженн, вручив сорок долларов, сказала, что сегодня уже поздно уезжать и предложила переночевать в доме, благо пустые комнаты были. Разместили лошадей, разложили вещи, ополоснулись с дороги и были приглашены на ужин. Хозяина дома не было, он должен был вернуться со стройки завтра. За столом сидели вчетвером: хозяйка, которую звали миссис Келли Делорис, Дженн и Артём с сыном. Прислуживала хозяйская негритянка. За немудрёным ужином Артёма не покидало ощущение того, что в этом доме что-то произошло. И явно нехорошее.Без знания языка непонятно было, о чём встревоженно переговариваются женщины и Артём решился спросить сам:

- А чем так расстроена наша добрая хозяйка?

Славка перевёл вопрос, а потом и ответ. Оказалось, что дочка хозяев заболела и ей становится всё хуже и хуже. Не помогает ни приходящий врач, ни его лекарства. Артём задумался. У него с собой было полторы пачки антибиотиков. В случае какой-нибудь простудной или воспалительной болезни они вполне могли спасти жизнь. Надо бы узнать, чем больна девочка. Стал расспрашивать. Слушая ответы, невольно начал хмуриться. Называемые симптомы уж больно напоминали проклятый диабет. Артём смотрел на переводившего ответы Славку и видел также и в его глазах узнавание. Поэтому велел сыну:

- Неси «сумку жизни». Посмотрим, что с девчонкой.

Когда сумка была принесена, попросил хозяйку разрешить осмотреть её дочь. Та удивилась такой просьбе и даже перебросилась несколькими фразами с Дженн, но разрешение дала и повела всех в комнату дочери. Артём сразу прошёл к детской кровати, где в рюшечках и кружавчиках лежала светленькая девочка лет семи. В головах кровати на комоде горела свеча, давая слабый свет. Девочка не спала и была в сознании, но выглядела квёлой и измождённой. Она мазнула по пришедшим усталым взглядом и ничего не сказала.

- Меряй ей кровь - велел отец - И попроси принести больше света.

Опытный Славка проделал все необходимые манипуляции. Артём видел, что от укола девочка даже не вздрогнула, а только безразлично посмотрела на Славку и свою руку.

- Шестнадцать с половиной - сообщил Славик.

- Когда она последний раз ела? - поинтересовался Артём и, услышав ответ, прошептал - Твою мать. Это приговор...

Повернувшись к застывшим женщинам скорбно произнёс:

- Она больна тем же, чем болел мой сын. Это неизлечимая болезнь. У нас есть лекарство, которого хватит примерно на неделю. А дальше спасти может только чудо. Я дам ей лекарство. Скоро ей полегчает.

Взяв подготовленную сыном шприц-ручку, произвёл необходимую инекцию.

Они просидели возле девочки, которую звали Дэйзи, часа три. Сделали ещё одну инъекцию, дождались, когда ей станет легче и она уснёт. Всё это время Артём тихо рассказывал женщинам про диабет, отвечал на их вопросы, объяснял подробности. Обе они были шокированы от услышанного и от осознания перспектив. Артём попросил не кормить Дэйзи без него и рассказал о меню, необходимом для ребёнка. Спать разошлись далеко за полночь.

На следующий день всё пошло, как и предполагал Артём. С утра измерили у Дэйзи кровь, вкололи инсулин и, после завтрака, были предоставлены сами себе. Артём спросил у хозяйских слуг, где в этом городишке рынок или другое торговое место. Забрав последнего коня, доставшегося от банды Фрэнка Купера, он направился его продавать. Себе оставить он его не хотел, так как не сошёлся с конём характерами. Миссис Уайт вроде ладила с этим конём, а с Артёмом тот вредничал. За что и получил прозвище Вредина. В этот раз он тоже по началу стал фыркать и топтаться, но Артём показал кулак и пообещал дать коню в глаз. На этом взаимопонимание было достигнуто. Перед отъездом спросил у сына;

- Как будет по-английски сто?

Полученный ответ, чтобы не забыть, твердил всю дорогу:

- Ван хандрид, ван хандрид.

Найденный рынок до боли напоминал российские базарчики времён 90-х годов 20-го века. На небольшой площади в несколько рядов располагались торговые лотки и палатки. Или просто вперемешку стояли корзины, бочки, телеги. Торговали всем: вещами, продовольствием, живностью. Нашёл местечко и встал с осёдланным конём, наблюдая за проходящим вокруг не больно то активным торгом. Стоять пришлось долго. Уже подумывал, что сегодня ему не светит продать коня. Но тут к нему подошёл дёрганый тип лет тридцати в мятых штанах и пыльной замшевой куртке. Глядя на коня, он задал вопрос. Артём, не знавший языка, просто показал пальцем на Вредину и сказал:

- Ван хандрид долларс.

Тип всплеснул руками и разразился длинной фразой.