Этот охотник из Лисьих Лапок

– Опять ты… – Поморщился тот, стукнув пустым стаканом по столу, и тут же потянулся за графином. – Я имею всю эту ситуацию вокруг моей помолвки с этой… Джиао-Джу. И в виду ее имею, и просто имею! И то, что под меня подложить какую-нибудь лядь постоянно пытаются, и то, что с деревней какой-то глухой подставили («Опаньки!»), и то, что хотели меня с сестрой застукать, и тебя вот подвели – наверно, думают, что я еще и по мальчикам, хе-хе… Ладно-ладно, не ссы – я ж понимаю, что тебя на сеструху мою натравили. Теперь вот девчонку слепую под меня сунуть собираются… Скушно работаете, девочки! Скушно! – В полный голос почти крикнул он. – Давай!

Он поднял стакан и я, уже «наученный» «странному обычаю», стукнул своим стаканом по его «посуде».

– Твое здоровье!

– Твое здоровье… – Пробормотал я.

Так глупо я себя еще не чувствовал никогда. А ведь должен был сообразить, что именно так – абсолютно прозрачно и понятно – будет выглядеть происходящее для того, кто видел эту историю со стороны: как движущиеся картинки, или как неподвижные рисованные комиксы, или как ровные строчки в каком-нибудь увлекательном приключенческом романе… или в бездарной поделке очередного графомана-дрочера. Да еще со всякими «флешбеками» и «интерлюдиями», раскрывающими всю подноготную героев и планы их врагов.

А еще и «хорошенькая» новость про Лисьи Лапки. Дегенераты, конечно, дегенераты, но, по словам этого Ливея, с деревней их подставили. Видимо спровоцировали. Или подстроили так, что какой-то артефакт, какой-нибудь защитный, взорвался. Хотя артефакты так себя обычно не ведут. Это, разумеется, не отменяет того, что дегенераты виноваты, но, оказывается, виноваты в произошедшей трагедии не только они. Ну, да по-другому было бы слишком просто, ага.

– И хрен у вас что получится, ребята. – Тихо продолжал Ливей, наклонившись ко мне. – Потому что в отличие от всех вас, глава Ма Хонг прекрасно понимает – ситуация в Царствах и вокруг них такова, что императору будет просто не до вашей маленькой вшивенькой провинции…

– Зачем же тогда наша вшивенькая провинция нужна клану Шу?

Не то, что б мне тоже было уже «хорошо» от выпитого, и я вдруг осмелел, просто момент показался удачным для ТАКОГО вопроса. А, впрочем, нет – момент, когда придется решаться на прием концентрированного хапьяна, был все ближе и ближе – голова плыла довольно ощутимо.

– Выход к побережью. – Будто даже удивился Ливей. – Элементарно же! А Дракон очень скоро схлестнется с Западными Тиграми – заигрался, мудак, в «разделяй и властвуй»… и это ему обязательно аукнется.

– Прошу простить эту недостойную за то, что прерываю вашу беседу, высокие господа! – Послышался чуть хрипловатый женский голос, от которого даже волосы, казалось, встали дыбом. – Не желаете ли этих колбасок?

Рядом стояла та самая лютнистка. Платье на ней было нарядным, но не богатым. Обеими руками она держала блюдо с парящими колбасками… оленина, быстро определил я по запаху. Лютня – на ремне закинута за спину. Взгляд сразу прикипел к длинной толстой русой косе, перекинутой на высокую грудь. Серые глаза незряче смотрели в пространство. Красивая. Очень красивая. Откуда-то с севера, наверно.

– Желаем! – Весело воскликнул Ливей. – И пожрать желаем, и тебя тоже желаем…

– … угостить. – Быстро вставил я. – Садитесь, прекрасная!

Я вскочил, подвинул появившийся будто из воздуха стул и помог девушке сесть, предварительно вырвав из цепких пальчиков блюдо. Она осторожно, опираясь на мою руку, опустилась на краешек, не откидываясь назад, на спинку. Напряженная, как струны на ее лютне. Или тетива на луке… Тетива на моем луке… И сразу пошлости в голову полезли. Сахон, зараза, доэкспериментировалась, ля!

– Как звать-то? – С интересом спросил Ливей.

– Мара. Мара Бейфанг, господин.

Ну, да. Бейфанг – «Северная». Мара Северная. Угадал. Хотя, там угадывать-то… А Ливей покивал. Будто знал заранее.

– Хватит «господинов»! – Он снова сморщился. – Задрало! Просто Ливей.

Лицо Мары дрогнуло от испуга.

– Слушаюсь, г-господин Л-ливей! – ответили дрожащие губы.

– О, господи боже мой… – Простонал Ливей. – Как же меня все это…!

– Дядя Бо! – Позвал я. – Ледяной воды!

Графин с запотевшими стенками появился на столе мгновенно. Через минуту в руках северянки Мары был стакан с разбавленным вином.

– Фан! – Возмутился Ливей. – Че ты его постоянно водой разбавляешь?! Тебе вина жалко, что ли?

– Так принято… Ливей. Девушки пьют только разбавленные вина.

– Глупость какая. – Ливей снова сморщился, но заставлять выливать разбавленное вино и наливать неразбавленное – не стал. – А сам-то зачем себе налил разбавленного? Тоже баба, что ли?

– Ну, да! – С самым честным видом ответил я. – А ты не знал… сладенький?

Ливей круглыми глазами уставился на меня, несколько секунд напряженно меня разглядывал, потом его взгляд зацепился за что-то в районе моего горла… видимо, кадык рассмотрел. И он облегченно выдохнул с нервным хохотком.

– Разбавленное вино позволяет насладиться его вкусом. И позволяет долго не пьянеть, господин Шу Ливей. – Прошептала Мара.