Этот прекрасный мир

На опушке леса небо висит, словно шитое парчой платье. Небеса вышиты ослепительными звездами, из которых выскакивают стаи гончих псов. Небо трепещет, как кисея на ветру, и по всей этой мерцающей кисее длинными, размашистыми, фантастическими прыжками несутся гончие псы. Мандра стоит на краю леса с колчаном стрел за кушаком и луком в руке. Она поднимает лук и выпускает острую стрелу. Стрела за стрелой, и вот уже небо вышито окровавленными псами. И когда стрелы кончаются, кисея падает и землю устилает волшебный ковер, на котором пляшут цыганки с хмурыми лицами, платья у них сверкают стеклярусом, локтями они бьют в дребезжащие бубны. Цыганки вихрем кружатся на парчовом ковре, стопы у них раскрашены в цвета роз, Мандра снует между ними, алчно вглядывается в их лица. И вот она в центре круга, и ноги ее подхватывают общий ритм. Она танцует с закрытыми глазами, тело ее похотливо извивается. Из колчана у нее на талии свисает пурпурный цветок с колоколообразным венчиком и толстыми корнями. Цветок болтается у нее между ног. Танец становится непристойным. Она танцует над мечом, приседая, извиваясь и корчась. Движения ее похожи на череду оргазмов. Глаза открываются, но видны только белки.

Танец Мандры продолжается, отраженный в тысяче зеркал, глаза ее закатились, видны лишь белки. Зеркала усеяны лоснящимися лицами, раздутыми ноздрями, широко разинутыми ртами, выпученными глазами. Пурпурный цветок болтается над обнаженным острием меча. Меч посверкивает, отражая алмазные блики зеркал. Между ног у Мандры пляшут колыхающиеся лица, разинутые рты, выпученные глаза, раздутые ноздри. Лица расширяются и вспухают, тела скукоживаются, пока не становятся похожими на лягушачьи тельца. Глаза в зеркалах будто плывут, как цветки, погруженные в бурлящее море. Мандра вытягивает руки, глаза у нее по-прежнему запрокинуты. Она трогает лица в зеркалах, и слышится звон осыпающегося стекла, стекла, разбитого вдребезги. Теперь на лицах самые разные выражения – муки, насмешки, презрения, глумления, мольбы. В одних глазах боль, в других – дремота, лица улыбающиеся, лица просящие, проклинающие, глупые, дерзкие, надменные. Мандра бродит, вытянув руки, ее пальцы нащупывают глаза. Глаза гаснут, как сигареты. Мандра бродит среди пустых зеркал, в которых нет даже ее собственного отражения. Она двигается мучительно, через силу, как будто все ее члены изломаны. Боль ее невыносима, но в зеркалах нет отражения этой боли.

Но вот снова возникает странный, заунывный голос кены, и в единственном овальном зеркале, перед которым стоит Мандра, мы видим небеса, затянутые низкими тучами. Ветер рвет тучи в клочья, свет обретает зеленовато-желтый оттенок. Тучи рассеиваются, и мы видим кратер Везувия, изрыгающего огонь и серу. Быстро мелькают кадры городов, лежащих в руинах: Вавилон, Ниневия, Помпеи, Карфаген, Александрия, Рим, развалины городов Юкатана, руины Иерусалима, Багдада, Самарканда. Город за городом погребен под пеплом. Затем мгновенные виды – алтарь Кетцалькоатля, Китайская стена, Стена Плача в Иерусалиме, храм Ангкора, Парфенон, Врата Дамаска, мечеть Сулеймана, громадные вулканические изваяния на острове Пасхи, маски маори, старинные шведские монеты в форме ключей, лабиринт в Кноссе, девять городов Трои, один под другим, троянский конь, дольмены и менгиры Стоунхенджа, мечеть Стамбула, Альгамбра, зубчатые стены Каркасона, кампанила Святого Марка, молитвенные барабаны Тибета, город Лахор, храмовые танцовщицы Бали, кружащиеся дервиши Египта, развалины Мемфиса, храм Изиды, пирамиды инков с жертвенными алтарями, пляжи Вайкики, волна Хокусаи, колода карт с обтрепанными краями, овальное зеркальце с бронзовой ручкой, лицо Альрауне, тяжелое, сладострастное, улыбающееся непостижимой улыбкой. Глаза Альрауне прикрыты, веки цвета морской волны. Ниспадающие свободно волосы фиолетового цвета. Она медленно открывает глаза, они распахиваются, округляются, глядя в пространство гипнотическим взглядом.