Этот прекрасный мир

Почему мы не избавляемся от туберкулеза, сифилиса, рака и других болезней, если хорошо знаем, как с ними бороться? Почему не предупреждаем их, вместо того чтобы от них излечивать? Потому что рак, сифилис, туберкулез и невроз – это такая же определенная и неотъемлемая часть нашей жизни, как самолет, небоскреб и прочее. Болезни составляют психическую и сущностную конфигурацию, которая нам нужна. Когда нам потребуется другая, мы будем ее иметь, – просто захотев ее! И цель художника, как я вижу ее, – заставить людей стремиться заполучить другую, отличную от прежней картину. Здравомыслящие, мудрые, уравновешенные души всегда готовы ответить: „Но ведь так устроена жизнь… вы не можете изменить ее… вы безумны!“ А художник всегда ответит: „Вы правы, я хочу только невозможного, только чудесного. Завтра вы увидите, что провозглашенное мной возможно не было. Но тогда будет слишком поздно, потому что завтра мы будем смотреть на все другими глазами и вы снова воскликнете, что это невозможно? Вы живете завтра и вчера, я живу только сегодня. Поэтому я живу вечно. Я вне времени. И поскольку это очевидно неверно, вы будете правы, а я буду оставаться неправым. Как раз моя неправота создает вашу правоту. Быть правым означает либо опаздывать, либо опережать время. Единственное, что нас разделяет, это время!“

Искусство, каким я вижу его, это выражение пропасти, десинхронизации: это проекция всеобщей картины развития индивидуального из всеобщего. Человека против вселенной. Пожалуйста, отметьте: против! Произведение искусства, поэма – это символ расположения человека по широте и долготе, его темпорального расположения во времени и пространстве.

Аннулирует ли эту картину психоанализ, революция или еще что-нибудь? Является ли понимание целью самой по себе или понимание есть результат побочный? Хотим ли мы более тесного согласия между художником и коллективом или же возрастающего между ними конфликта? Хотим ли мы, чтобы искусство было более коммуникативным, или же мы желаем сделать его более плодотворным? Хотим ли мы, чтобы каждый становился художником, тем самым уничтожая художество? По-видимому, любой великий деятель искусства подсознательно изо всех своих сил пытается его уничтожить. Я хочу сказать, что таким образом он отчаянно стремится разрушить стену между ним и остальным человечеством. Но не во имя человеческого братства, потому что в глубине души он (подобно Магомету, Будде, Христу и Тамерлану) тиран, но в надежде найти выход в какое-то более быстрое и зримое царство человеческого опыта. Он борется не за то, чтобы изолировать себя от собратьев-людей, поскольку как раз сама его изоляция и подвигает его на творчество, но скорее за то, чтобы освободить себя от отношений с собратьями-людьми, от ложных отношений с природой и со всеми объектами, которые окружают его. Искусство – это только одно из проявлений его творческого духа. Что показывает в своем произведении каждый великий художник, так это желание вести более богатую жизнь; само его творчество – это лишь описание, как бы намек на эту возможность. Самый злостный выпад против художника – это буквальное понимание его слова, восприятие его произведения как исполнения задачи, а не открытия нового горизонта. Да Винчи, задевающий нас больше, чем любой другой художник, оставивший после себя столь много неоконченного… к счастью!.. оставил нам символ этого желания в том поднятом указательном пальце, который говорит нам более лаконично, чем знаменитая улыбка Моны Лизы. Да Винчи был предшественником тех анатомов души, что выступают сейчас на передний план с мегафонами и усилителями.