Этот прекрасный свободный мир...

   -- "К ногам склоняюсь господина", -- повторил Роберт.

   -- Неплохо. Встань на колени, открой рот и покажи зубы.

   И вновь чужие пальцы полезли в рот, что-то выщупывали, старались расшатать зубы. Наконец, покупатель оставил его в покое и сбросил перчатку.

   -- Можешь закрыть рот.

   Свободный ухватил его за подбородок, повернул голову в одну сторону, потом в другую.

   -- Вы интересуетесь нашим товаром? -- Линкольн Райт вновь оказался рядом.

   -- Да, этот мне подходит. Но я хотел бы ознакомиться с более полной документацией. Этот питомец действительно умеет рисовать или это рекламный трюк?

   -- Это не трюк, свободный. Он действительно прошел специальное обучение и вполне способен написать картину. Но самое главное, он образцовая домашняя мебель. Вот взгляните, -- Линкольн Райт раскрыл папку, принялся демонстрировать документы, покупатель задавал вопросы, большая часть которых была Роберту непонятна, и выслушивал столь же малопонятные ответы. Судя по радостному блеску глаз Линкольна Райта, этот покупатель имел больше всех шансов стать его хозяином. Когда покупатель удалился, свободный Райт повернулся к Роберту и потрепал его по щеке.

   -- Молодец, малыш... Видишь, как все славно получилось? Тебя купит свободный Эллендер -- это большое везение. У тебя все будет хорошо. А теперь можешь встать.

   Эллис Дженкинс, наблюдавшая всю сцену с расстояния в пару шагов, повернулась к Лонгвуду:

   -- А если бы ему не сказали закрыть рот и встать, он что -- так бы и стоял на коленях с открытым ртом?

   -- Его натаскивали на послушание, сенатор, -- ответил Томас Лонгвуд. -- На полное послушание.

   Эллис с отвращением поморщилась.

   -- Сенатор, мы можем поговорить наедине? -- Лонгвуд не собирался отступать.

   -- Конечно.

   Одну из стен аукционного кабинета Лонгвуда полностью занимали экраны смотровых залов, но сейчас шеф Службы адаптации не собирался их изучать. Предложив сенатору кресло, Лонгвуд сел напротив Эллис.

   -- Скажите, сенатор, -- после непродолжительной паузы заговорил он, -- почему вы так дурно ко мне относитесь? Ведь мы делаем общее дело.

   -- Я к вам вообще никак не отношусь, -- холодно парировала Эллис. -- К чему все эти беседы, Лонгвуд? Я не собираюсь покупать ваших питомцев, по-моему, это не требует разъяснений. У меня достаточно подопечных и достаточно забот. И в любом случае, мне не нужны безмозглые болваны, которые без приказа не в состоянии закрыть рот!

   -- Сенатор, вы знаете, какое у меня происхождение? -- не ответил на гневную тираду Эллис Лонгвуд.

   -- Естественно. Это моя обязанность.

   -- Ну, так вот, в силу моего происхождения, я знаю оба мира, и наш, и тот -- покинутый. И поверьте, сенатор, наш лучше. Знаете, в том мире говорили, что идеальное общество -- это общество, где девственница с мешком золота может безопасно пройти из одного конца государства в другой. Смею вас уверить, наш мир вполне соответствует этому требованию. Даже больше того, любая девица может гулять по нашим улицам хоть ночью -- ей ничто и никто не будет угрожать. Она может разгуливать даже голой -- и никто не покусится на ее невинность, а она не поранит ног ни битыми бутылками, ни брошенными шприцами. Да-да, сенатор, это не попадает в отчеты, но в том мире подобный мусор обычное явление. Но не у нас. Наш мир -- прекрасен, добр и уютен. Но благодаря чему он столь добр? Благодаря рабству...

   -- У нас нет рабства, -- резко перебила Эллис.