Этот Странный Новый Мир

— Ну ладно пойду я — капитан легко поднялся со скамьи — Потом договорим. Серега ты идешь?

— Данилыч а я нужен там? Может, без меня управитесь с коммерческими то вопросами. А я пока Игоря вон в курс дела введу.

— Да пожалуй и правильно — кивнул пограничник — там и без тебя справимся. Ну, я пошел.

— Ну, рассказывай — накинулся на приятеля с вопросами Лукин, когда они вслед за Войтенко вышли из хаты и разместились на лавке под камышовым навесом — как вы тут?

— Слушай — Сергей примостился поудобнее и начал "просвещать" приятеля.

После войны с эмиратами, Данилыч с четырьмя своими оставшимися в живых бойцами и их семьи перебрались в Замок, просто на общем совете, решили, что надо создавать регулярную армию и базироваться она вся должна в одном месте. Так появилась Дружина. В Пограничном, в результате этого "переселения народов", оставался просто большой хутор, управлял которым, ушедший со службы, прапорщик с заставы. Здесь теперь проживали всего три семьи, кроме натурального хозяйства жили еще гончарным и кожевенным промыслом, сырье для которого, скупая его у охотников, поставлял Агрелян. Он же оптом приобретал плоды трудов хуторян, перепродавая их через свои лавки в Торжке и Заречье. Значительно разросшаяся за счет переселенцев, приведенных Стариковым из все тех же эмиратов, Спиридоновка, благодаря наличию гарнизона стала административным и военным центром, своеобразной столицей всего Восточного края. Всеми административными, законодательными, религиозными и хозяйственными вопросами здесь заправлял Совет, в который на постоянной основе входили трое именитейших и зажиточнейших граждан — Ковригин, Стариков — взявший в свои руки добычу соли и Малиновский. Иногда в расширенных заседаниях этого совещательного органа участвовали богатые хуторяне, главы остальных поселков, а так же жившие в одном Торжке, но совершенно обособленно друг от друга Фермер и Агрелян. Сбором налогов, охраной границ и общей безопасностью ведали, единогласно, на общем сходе поселенцев выбранный Правителем — Войтенко и его правая рука, и начальник гарнизона — Спиридонов. Денежной единицей также с общего согласия признали российский рубль, предварительно, не раскрывая истинных целей, собрав у всех колонистов сохранившуюся мелочь и сдав ее в казну, хранившуюся у Правителя в Замке. Из этой казны приобретали продовольствие на пайки для бойцов, занятых на службе, выплачивали жалование дружинникам и персоналу единственного казенного предприятия — коневодческой фермы, управителем которой стал Арнольд, как единственный человек более или менее разбирающийся в коневодстве. На ферме, кроме прирученной уже Рыжухи, обитал еще две степных, мохнатых лошадки, разной степени одомашненности, и пять совершенно домашних, но от этого не менее упрямых, трофейных ослов. Этот живой ресурс был признан стратегическим и в частные руки конеферму решили не передавать, ограничиваясь лишь передачей части животных на службу в Дружину и продажей наиболее прирученных платежеспособным покупателям. Таковых нашлось совсем немного, помимо армянина купившего одного осла для торговых перевозок, по одной лошади приобрели себе Фермер и Черных.

Женившись на вдове несчастного Якова Кузьмина, благополучно выдав замуж ее дочерей, Василий Семенович съехал из ставшего шумным и многолюдным Заречья и построил себе хутор в нескольких километрах к северу, в той самой рощице, где Сергей когда-то в первый раз познакомился с Шевченко. Здесь у него была и пасека, и обширный огород с целебными травами. В небольшом загоне весело похрюкивали отловленные в лесу полосатые кабанчики, которым в будущем предстояло стать основой мясного животноводства поселенцев. В конюшне скучала Сивка, на которой бывший боцман заготавливал корма для своего свинства и привозил новые борти для постоянно расширяющейся пасеки. Была у развернувшегося Семеныча и еще одна статья дохода — он разводил собак, крепеньких, шустрых щенков, помесь лайки и немецкой овчарки, охотно приобретали и охотники, и фермеры и даже казна для службы в дружине. Естественно управляться вдвоем с выросшим хозяйством было тяжеловато, посему предприимчивый пасечник помимо постоянно проживавшей на хуторе семьи работников, нанимал иногда сезонных рабочих, которые, живя в основном натуральным хозяйством, всегда рады были "подкалымить" лишнюю копейку.