Этот свет

Мари с нервной улыбкой смотрела, как Ален, держа в левой руке стакан, тремя пальцами ухватился за темно-красную рукоятку, гладкую и блестящую, и неуверенно приставил острое лезвие к запястью, не очень хорошо представляя себе, как правильно сделать надрез. Видя нерешительность Берга, Мари нежно, но твердо схватила его кулак, сжимавший оружие. Следующим резким движением она легко погрузила сталь в плоть, и через мгновение неглубокая темная полоска появилась в сантиметре от раскрытой ладони Берга. Из нее в подставленный стакан брызнула и тотчас иссякла тонкая струйка ярко-синей, блеснувшей в сиянии свечей крови. Вследствие неловкого движения Берга несколько мелких капель оказалось на рукаве его халата, растекшись по нему неровными пятнышками.

Ошеломленный вздох пролетел по столпившимся вокруг родичам Берга. Он испуганно поднял глаза, опасаясь, что допустил какую-то ошибку, и словно наткнулся на невидимую стену, с таким странным выражением взирали на него еще минуту назад эти приятные люди. Мари прижала ладонь ко рту и отступила, ее широко раскрытые глаза наполнились болью.

– Неужели еще кто-то отобран? – глухо спросила она.

– Это шпион Свена! – крикнул кто-то из-за спин. От неожиданности Ален выронил наполненную голубым раствором посуду, и она распалась на три острых осколка, запятнав гладкие доски пола. Он робко, носком тряпичного тапка, сдвинул их в одну кучку и медленно поднял голову, страшась зрелища, ожидавшего его.

Берг растерянно огляделся, но увидел лишь ненависть, зримо сочившуюся из его родственников. Некоторые из них стушевались, но вдруг вперед выступил Авраам и встал прямо перед Бергом, властно взмахнул рукой, и живая стена сомкнулась вокруг новорожденного, сжавшегося под суровым взглядом патриарха.

– Что это значит? – пробормотал он.

– Признавайся, зачем ты явился на наш праздник, – мрачно сказал Авраам. – Ты вестник? Мало вам одного сердца, ты еще одно вздумал у нас отнять?

– Постой, дорогой, – внезапно вступила Мари, совершенно оправившаяся от потрясения. – Он совсем не похож ни на вестника, ни на шпиона. И на летуна, у него же нет крыльев.

– А вот мы сейчас проверим. Может, он их в несколько раз свернул, – заявил тот под злобные смешки родичей и подал знак стоявшим за спиной Берга людям. Они схватили того за воротник, и в следующую секунду его халат, лишенный пуговиц, валялся на полу, и все увидели, как из его складок торчит белый наконечник стрелы.

– Убийца! – раздался визгливый вопль пухлой старухи. Поднялся ужасный шум, но никто, тем не менее, не предпринял попытки напасть на Берга, испуганно озиравшегося по сторонам и готового зажать себе уши, только бы не слышать жутких и непонятных выкриков, звучащих со всех сторон. Он не понимал, почему так резко изменилось отношение к нему, и чувствовал потребность прижаться к груди Мари и закричать от боли и отчаяния, поразивших его. Кажется, она поняла, что новичок донельзя растерян и напуган, и властным окриком остановила поток обвинений, обрушившихся на голову новорожденного.

– Необходимо во всем разобраться, – проговорила она, брезгливо поднимая стрелу и вертя ее в руке, будто некую мерзкую тварь, способную укусить ее.

– Я согласен с тем, что этот человек, назвавшийся Аленом Бергом, в действительности шпион, засланный к нам Свеном или его адептами. – Авраам говорил жестко и решительно, сверля Берга неприязненным взглядом. – Во-первых, у него синяя кровь; во-вторых, он пронес сюда свой инструмент для изъятий – стрелу с серебряным наконечником. Пусть он зачем-то сменил свою форменную одежду на халат новорожденного, это лишь говорит о его нечеловеческом коварстве и презрении к традициям. Осталось только выяснить, кого он собирался лишить сердца, и примерно наказать лазутчика. А также отыскать его арбалет и уничтожить орудие зла.

– Даже несмотря на возможные санкции со стороны Комиссии? – усмехнулась Мари.

– Можно будет закопать его тело на старом кладбище, – высказался Майкл, предлагавший Бергу экскурсию. Похоже, он помешался на любви к могилам, если его мысли постоянно вертелись вокруг них. – Раз уж просто съесть его сердце не получится. Чем синяя кровь хуже красной?

“Что не так с моим сердцем?” – в тревоге подумал Ален.

Толпа одобрительно загудела, смыкаясь вокруг него, и он в отчаянии возопил:

– Я ни в чем не виноват! Я просто шел по улице и увидел, как черные люди с крыльями напали на Януша, и заступился за него. А стрелу я взял на всякий случай, чтобы они не смогли снова ее использовать.

– Кто такой Януш?

– Он родился в той же палате, что и я, только немного позднее, а вышел из родильного дома раньше меня. Черный сказал, что они стреляли в него для тренировки…

Берг хотел еще что-нибудь сказать в свое оправдание, но ничего дельного в голову не приходило, и он умолк, с надеждой всматриваясь в мрачные лица родственников. Наконец Мари задумчиво сказала: