Этот таинственный женский секс

На этом все объяснения и закончились. Я твердо решила с ним больше не встречаться, но не тут то было. После кофе и перед уходом он опять, несмотря на мое сопротивление, которое, правда, было не очень стойким, проделал со мной все сначала. И опять до самого конца. Опять я распадалась и исчезала. Мало того, под этой сладкой пыткой он вырвал у меня обещание встретиться завтра у меня, чтобы, как он сказал, “выпить по чашечке кофе”. К вечеру, когда выветрился из головы хмель, я почувствовала себя так, словно по мне проехался асфальтовый каток. Болела голова, в каждой клетке тела чувствовалось изнеможение, болели руки, болели ноги, весь день я почти не вставала и с тревогой думала, что свалившееся на мою голову приключение даром мне не пройдет. Но утром, на следующий день, к моему удивлению, я проснулась со свежей головой, вчерашняя боль перешла в приятное, едва заметное томление, настроение было радостным, хотя всякая мысль о происшедшем по-прежнему вызывала чувство стыда. Я, все видевшая и многое испытавшая, не устояла перед мальчишкой, неведомо каким образом пробравшемся в самую душу. Вечером он явился с огромным букетом роз. Едва я увидела его, как все заготовленные слова вылетели из памяти. Мы действительно выпили по чашечке кофе. А потом все началось снова и продолжалось до тех пор, пока я совсем не обессилела. Но опять, лаская меня, он не сделал никакой попытки овладеть мною. Спрашивать мужчину о его поведении в такой ситуации, значит смертельно его обидеть, поэтому я только наблюдала, когда после забытья приходила в чувство. Так продолжалось непрерывно несколько дней и день ото дня мне становилось всё лучше и лучше. Конечно, после его ухода по-прежнему все болело, но утром у меня было чудесное самочувствие. Одно меня тревожило все сильнее и сильнее – почему, с такой нежностью и искусством лаская меня, он для себя не требовал ничего. Это беспокоило и озадачивало меня с каждым разом все больше. Не знаю, что именно подсказало мне правильное поведение, но однажды, не выдержав, я сама стала ласкать его так же, как до этого он ласкал меня. Оказалось, я угадала. И только когда в ответ довела его до сильного возбуждения, он мощно и порывисто овладел мной, отчего мое наслаждение удвоилось. Разрядка была одновременной. Никогда в жизни в такие минуты я не издавала ни звука. Но тут я с изумлением, как бы со стороны, услышала свой стон, полный такой сладкой муки, что последние силы покинули меня. Он лежал, уткнувшись мне в грудь лицом, и постепенно успокаивал дыхание.

– Как ты догадалась?

– Не знаю?

– Ты чудо!

– Ты тоже!

– Ты лучше всех!

– Какой ты смешной!

– Мне никогда не было так хорошо!

– Мне тоже!

Теперь уже я ждала его с нетерпением и беспокойством. И не было дня, чтобы он опоздал. Большим преимуществом моего возраста было то, что нам не приходилось пользоваться противозачаточными средствами, отчего чувствительность у обоих была высока, и наслаждение было полным. Дни летели, как во сне. И как-то раз я вдруг вспомнила, что давно не мерила давление. И с удивлением обнаружила, что у меня нигде ничего не болит. И давление, когда из любопытства я его все же определила, оказалось в норме – 85\125, и одышка куда-то пропала. Теперь я поднималась к себе на этаж без особых усилий. Соседки, встретив меня, подозрительно приглядывались, и интересовались, что со мной произошло, почему я так помолодела. Раньше я избегала глядеться в зеркало, чтобы не расстраиваться. А тут сама себе не верила. Кожа на лице расправилась и натянулась. И что совсем уж удивительно, на щеках появился румянец. Пусть едва заметный (не восемнадцать лет), но все же.

Шила в мешке не утаишь и скоро наши встречи перестали быть тайной и для соседей и, что важнее, для детей. Дети встретили новость с изрядной долей сарказма, что, дескать, “седина в бороду…”, но, видя мою непреклонность, и заметив явный положительный эффект (по их словам, я излучала доброжелательность), примирились, в конце концов, и с нашими встречами и с разницей в возрасте. Хуже было с соседками. Одни перестали здороваться, другие пытались наставить на путь истинный – “как ты можешь!?” Но из-за того, что я не реагировала ни на то, ни на другое, и на этом фронте все затихло. Теперь я уже не могла обходиться без него ни дня. И если бы мне сказали всего полгода назад, что у меня секс будет каждый день, я ни за что не поверила бы, что смогу выдержать такое. А между тем все происходило именно так. Я, недавно почти не встававшая с постели, теперь укладывалась туда только с ним вдвоем. И секс был не только каждый день, но иногда и два и три раза. Я забыла о недомоганиях, я забыла о болях, мне словно самой стало тридцать.