Этот Воробей вам не капитан

Адмиралу казалось, что он недавно видел его. Он припоминал, что того Воробьёва зовут Андрей. Неужели так быстро умер? Или однофамилец? Ну, умер и умер, какая разница? Жаль конечно, но ничего… Не он первый, не он последний. Капитанов нынче пруд пруди. Правильная агитационная работа внушила людям, что служба во флоте верх самого престижного престижа. Десятки лет лучшие ученики планеты ещё со школьной скамьи мечтают попасть в ряды флота. Мечтают, проходят мучительный отбор, а потом умирают. Никто не знает зачем, никто не знает за что. И чьи интересы губят лучших из людей…

Отчитав свою ежемесячную прощальную речь, Виктор Смелов захлопнул папку с именами и бросил её помощникам. А сам, немедля ни секунды, понёс своё выпирающее пузо в служебный автомобиль.

Личный состав стал расходиться. Вскоре разошлись все, кроме одного капитана. Андрей Воробьёв стоял словно статуя и смотрел в сторону трибуны. Мерзкий мелкий дождь набрался смелости и таки стал ливнем.

Решение было принято, оставалось только сделать первый шаг. Сегодня он обещал себе подать рапорт на увольнение. Капли дождя грустно отлетали от траурной церемониальной формы. Эта ткань не пачкалась и не мокла.

– Капитан, – обратился молодой офицер, он подбежал, странное поведение капитана. – С вами всё в порядке?

– Я больше не капитан, – поморщился Андрей. Он сорвал с себя китель и со всей силы бросил его на мокрый асфальт. После чего уверенным шагом направился в штаб. А китель остался лежать на асфальте капитанским погоном вверх.

***

– Капитан Воробьёв, я понимаю, вы лишились брата, но зачем так рубить с плеча? – возмутился начальник отдела кадров.

– Решение окончательное! – настаивал на своём Андрей.

– Вы понимаете, что разорвав контракт, вы не сможете вернуться на службу?

Андрей не желал вступать в спор. Он знал, всё что будут ему навязывать. Знал, как будут пытаться удержать на месте. На самом деле, не так-то просто подготовить нового капитана для тяжёлого крейсера.

– Решение окончательное! – снова процедил Воробьёв пугающей интонацией. Настолько пугающей, что горе-кадровик невольно сглотнул.

– Согласно действующему законодательству, вы ещё полгода обязаны...

– Не полгода, а два месяца отработать, – проворчал Андрей. – И за эти два месяца я отгуляю заслуженный отпуск!

– Понимаете, – растерялся кадровик, – за годы моей практики, по собственной инициативе ещё никто не увольнялся из флота. У нас не было такой практики.

– Что ж, я первый, – с явным безразличием к проблеме кадровика ответил Андрей.

– Знаете, отпуск не плохая идея. Годовой оплачиваемый отпуск.

Воробьёв на выдержал и подобно горилле ударил двумя руками по интерактивному столу кадровика. По экранам пошла трёхмерная волна.

– Ладно-ладно! – испуганно заверещал кадровик. Он был кабинетным работником и чистой ярости никогда не видел. Все, кто не видел космоса – трусы. Капитан Воробьёв это знал и ловко этим воспользовался.

***

Спустя два дня тяжёлый крейсер «Леонов» был передан другому капитану. А капитан Воробьёв отправился в заслуженный отпуск. Конечно, перед этим его помучили. Сначала он сдавал тест на психологическую дееспособность. Потом следовала череда бесед с вышестоящим руководством. Каждый адмирал считал своим долгом пригласить капитана и провести профилактическую беседу. Все они, как умели, отговаривали от ухода из флота. Предлагали вкусные на их взгляд должности. Конечно, не самим же им умирать от рук пиратов и жестокого космоса. Эти адмиралы давно забыли о том, что такое космос. Максимум выходили на орбиту, ради каких-нибудь мероприятий. Некоторые из них, такие как Смелов были сыновьями предыдущих адмиралов. Такие с детства были воспитаны присваивать себе чужие заслуги. Все они верили, что эти заслуги результат их руководства. Все они верили в то, что без них флот не протянет и года. Все они считали себя незаменимыми, а по факту именно они были якорем и без того тонущего корабля.

Андрей Воробьёв больше не мог на это смотреть. Точка кипения достигла своего пика. Последняя беседа проходила с его непосредственным начальником – адмиралом Смеловым. Сначала он умолял остаться, а потом, когда Воробьёв уже откланяться, воскликнул:

– Мы тебя уволим!

– Чего? – едва не засмеялся Андрей.

– Уйдёшь с позором. Ибо нормальный капитан, никогда не покинет флот! Никогда не оставит свой крейсер. Как человек чести пойдёт с ним ко дну.

Тут Андрей не сдержался. Слова того, кто не был ни в одной космической миссии, были столь абсурдны, что стоили возмущений:

– Ты гнусный трус, адмирал Смелов!

После чего капитан злобно рассмеялся. Этот смех был ментальной пощёчиной для адмирала с говорящей фамилией.

– Ты боишься, что капитаны начнут уходить вслед за мной! Ну хорошо. Давай, уволь меня с позором. У тебя и так вся спина в плевках...

Конечно, Андрей хотел выразиться гораздо грубей, однако мундир ему этого не позволял. Пока не позволял…