Этот выбор - мой

Глава 1. Пробуждение.

Гарри шёл по вечернему Литтл-Уингингу и с ожесточением стирал кровь и слёзы со своего лица: наплевать! Пусть Министерство присылает свой громовещатель, пусть его снова вызывают на разбирательство, но терпеть дальше он не намерен.

Тело, исполосованное ремнями дружков Дадли, болело. Правый глаз заплыл. Очки очередной раз были разбиты. Однако в груди бушевало чувство яростного удовлетворения. Он поставил этих подонков на место, и никто – ни Дамблдор, ни Министерство – не заставят его извиняться. Наоборот, теперь он точно убедился, что это надо было сделать давно.

Зайдя в дом Дурслей (своим домом он его никогда не считал), Гарри не стал слушать злобных воплей тётки о заляпанных его кровью коврах, бегом поднялся наверх и закрылся у себя в комнате. (Хотя, закрылся – это громко сказано, на двери изнутри спальни защёлки не было.) И стал ждать, когда же явятся министерские чиновники, чтобы забрать «нарушителя». Автоматически, как делал уже не раз, Гарри «уговаривал» своё тело отключить боль, остановить кровотечение, заживить нанесённые раны. В последнее время это удавалось всё лучше и лучше. А главное, для этого не надо было пользоваться палочкой. Видимо ЭТО что-то инстинктивное, какой-то врождённый дар, который не засекают сигнальные чары Министерства. Плохо только то, что дядя Вернон с тётей Петуньей прямо бесились при виде того, как быстро сходят следы побоев, и это порой провоцировало их наносить новые. Но Гарри привык, в конце концов, это только физическая боль, а её можно отключить. В последнее время ему удавалось излечивать довольно сильные повреждения за ночь. Причем, не только собственные. Однажды – неделю назад – он даже смог полностью вылечить попавшую под машину кошку миссис Фигг. Самое приятное, что, кроме чувства усталости, это приносило светлую радость и удовлетворение. Надо бы найти какие-нибудь книги по этому вопросу. Но где же их взять? Не в этом же городишке. Пока суд да дело, он решил собрать вещи, а также выбросить накопившийся в сундуке хлам. Руки работали автоматически, а в голове прокручивались воспоминания о последних месяцах учёбы на шестом курсе.

Воландеморт и его Упивающиеся совсем озверели. Нападения на магов и магглов следовали одно за другим, и непохоже было, что Министерство могло хоть как-то справиться с ситуацией. Последние два месяца учебы превратились в один непрерывный кошмар.

Во-первых, Гарри совершенно точно понял, что девушки его не возбуждают. Во-вторых – «Слизеринский нетопырь» постарался сделать каждый вздох в Хогвардсе для Гарри невыносимым. Как первое связано со вторым, спросите Вы? Да очень просто. Когда Гарри разобрался, наконец, в своей ориентации, то решил первым делом «поговорить» об ЭТОМ с искушёнными людьми.

Все знали, что Фред и Джордж – геи, ну, или, по крайней мере, бисексуалы. Кроме того, ходили слухи, что они не прочь и друг с другом… Улучив удобный момент, пока Гермиона и Рон выполняли свои обязанности старост и помешать разговору не могли, он, слегка «поблеяв», всё таки решился и рассказал близнецам о своей проблеме. Те дружно взяли его в оборот и «слегка» посвятили в радости однополого секса. Ничего серьёзного – так, поцелуи, поглаживания, объятия. Вот за этим-то их и застал Снейп. Ничего особенного он не увидел, парни успели отскочить друг от друга. Но виноватых лиц и взъерошенного состояния зельевару вполне хватило, чтобы сделать надлежащие выводы и потом изводить ненавистного гриффиндорца подколками всё оставшееся до каникул время.

А времени у него было предостаточно. В этом году он преподавал ЗОТИ и Зелья у старшекурсников, так что они «общались» по пять часов в день, не считая обедов и ужинов в Большом зале. В общем, к началу каникул Гарри был готов на стенку лезть от такой «весёлой» жизни.