Этот жестокий волшебный мир. Книга 1 (СИ)

— Выбор есть всегда, — все же ответил мужчина, забирая из ослабевших пальцев фотографию.

— Хорошо. Я согласна стать женой короля по доброй воле.

Она знала, что рано или поздно, Пятая Стихия объявится вновь. Но не ожидала застать ее на своем веку. Восемнадцать лет назад, когда она вскочила посреди ночи от раздирающей грудь боли, решила — все, срок, на который магия продлила ее жизнь после рождения сына истек и пора платить по счетам. Но нет. Оказалось, это образовалась тонкая, едва ощутимая связь между теми ничтожными каплями Стихии, оставшимся в ней и гораздо большим новым источником силы.

Чего ей стоило скрывать рвущиеся на волю эмоции и с привычной отстранённостью интересоваться о новостях у мужа. Не привлекая внимание найти-таки ее — девчушку с большими глазами цвета листьев жасмина и золотыми волосами. Следить за ее судьбой и периодически тянуть за редкие ниточки, своего влияния на короля.

Обмануть артефакт, определяющий стихию было не трудно. А вот добиться перевода в Харбону, под надежное крыло племянника — в разы сложнее.

После раскрывшегося обмана супруга, узнав об убийстве Дэлии, она на долгие месяцы словно выпала из жизни. В мыслях по кругу шли лишь два эпизода: беспечная улыбка сестры и непроницаемое лицо короля, говорившего: «А ты думала, я оставлю свидетелей?».

Для нее Дэлия была единственным родным человеком. Даже матушка, забравшая их из приюта, а после трагических событий потерявшая рассудок не стала ей настолько близкой, какой была сестра. Ее потеря практически уничтожила Эларию.

Но со временем, появился смысл для продолжения жизни — родился сын. Она с головой ушла в заботы о нем, в его воспитании. Отказавшись от каких-либо нянек и сиделок, Элария занималась ребенком исключительно сама.

Увы, едва ему исполнилось три года, к ее сокровищу протянул щупальца король. Словно ядовитые лозы плюща, влияние отца задушило в мальчике тот неповторимый свет, с которым он родился и который с таким трепетом взращивала она. Элария получила холодного, расчетливого сына, находящегося в постоянных метаниях от черного к белому. Он порой пугал ее. Она не знала, о чем он думал и чего хотел от жизни, но твердо была уверена — своего он добьется, какой бы ни была цена.

Новый свет в оконце появился шесть лет назад. Церемония посвящения в Мастера и темноволосый юноша с глазами Дэлии. Она узнала бы этот серебряный свет даже будучи мертвой! А когда загорелое лицо осветила «та самая» улыбка, заставляющая верить, что все невзгоды этого мира — жалкая мишура, сердце Эларии на мгновение перестало биться.

Ей нельзя было раскрывать их родство. Но она могла следить за его судьбой и стараться хоть как-то оградить от бед. Именно в тот самый момент, когда она увидела его, в черной строгой мантии посреди ярких нарядов, поняла кому стоит доверить девочку с Пятой Стихией.

В дверь тихонько постучали. На мгновение закрыв глаза, отгоняя воспоминания, королева обернулась и отошла от окна. Тусклый свет, едва пробивающийся из-за туч освещал небольшое полупустое помещение с горевшим камином. Она любила здесь уединяться, вместе с полочкой книг, старым креслом и огнем, горевшим для нее круглый год.

— Не заперто.

— Ваше Величество, вы просили сообщить, когда Его Высочество вернется.

Вошедшая худенькая девочка была единственной служанкой, которой Элария могла доверять. Без фанатизма конечно, тайны прошлого, терзающие ее каждую ночь, она не могла раскрыть даже ей.

— Спасибо, Лилия, — королева улыбнулась и запахнув крепче шаль направилась вниз, в надежде перехватить сына прежде чем он скроется в своих покоях.

Ренар пропадал чуть ли не каждый день, часто не ночуя во дворце. Чем он занимался, она не знала. Но вернувшись из школы некромантии пару месяцев назад, он стал еще более скрытным, позволяя себе не ставить в известность своих дел даже короля. Вообще, последнее время отношения между ними были более чем натянуты. Элария переживала, предчувствуя что-то недоброе.

Ей повезло. Ренар стоял в широком холле и снимал перчатки.

— Начинал утро с поездки верхом? — улыбнулась она и остановилась, не дойдя до него трех шагов.

— Как спалось, мама? — дернув уголком губ, он даже не попытался выглядеть приветливым.

— Как всегда, прекрасно, — солгала.

— Что ж, я рад, что твои сны ничего не тревожит, — он наконец удостоил ее вниманием синих бархатных глаз.