— Давай, тебе понравится! — он дернул ее за руку, притягивая к себе и цепко обхватывая талию.
Невидимый пианист заиграл нежную мелодию, и Ренар плавными движениями закружил Алесану в некоем подобии вальса. Медленного, слишком интимного, практически усыпляющего. Девушка в очередной раз почувствовала, что не владеет своим телом. Сапфировые глаза, словно магниты притягивали в свой опасный, кишащий чертями омут, опутывали душу прочными нитями паутины, не давая возможности вырваться из их шелкового плена.
Музыка внезапно смолкла, Ренар опустил руки и, улыбаясь своим мыслям продолжил путь к высоким двустворчатым дверям. Алесана, чуть задержавшись, последовала за ним. Она сверлила его прямую статную спину взглядом и молилась, чтобы замок усопшей и не по своей воле, воскресшей Лалинны оказался в Тир-Линне. Или где-то поблизости.
Двери с тихим скрежетом отворились, обдавая холодом. Алесана вышла на убегающую каскадом ступеней вниз лоджию. Подошла к узорчатым периллам и вцепилась в них до боли в пальцах. Сердце пропустило удар. Перед ней снежным полотном простирался лес. Неуклюжие деревья тянули к серому небу скрюченные руки-ветви, пытаясь вырваться из ледяного плена. В воздухе медленным танцем кружились редкие снежинки. Не в силах противиться своей судьбе они присоединялись к кладбищу из миллионов своих сестер, сливаясь с ними в переливающийся, мертвый, белоснежный ковер.
— Формально, замок находится в Пограничье, — подал голос Ренар, — но, как видишь, немного в другом измерении.
Алесану затрусило. Надежды на спасение вдребезги разбились и смешались со снегом. Даже если ее след приведет в Пограничье, этот замок встретит гостей пустыми стенами. Преломив измерения, Ренар обратил всех присутствующих в призраки. И вернуться назад можно будет лишь с его помощью. Какие-либо другие способы ей были не известны.
Она повернулась, впиваясь взглядом в спокойное лицо.
— Зачем? Ради чего все это?
— Здесь нам никто не помешает. Мы переждем глупую войну королей и построим новый мир на обломках старого.
— Войну? О чем ты?
— Забавно, да? Моя мать наконец-то выносила и воплотила в жизнь планы мести, — принц посмотрел в даль, — я уверен в ее победе. Отец совершил ошибку и должен поплатиться за это. Ломая судьбы нельзя оставлять осколки. Со временем они затачиваются и бьют в ответ.
Он перевел потемневший жесткий взгляд на бледное лицо Алесаны.
— Я вот этой ошибки не совершу.
Грубо схватив ее за руку, потащил обратно. Двери за спиной громко захлопнулись, замыкаясь звучным щелчком.
Маржана, под властью, бурлящей в ней злости, металась по комнате, заставляя Соло нервно рычать. Он только что закончил обгладывать кости неудачливого информатора и, вымазанный в кровь, стоящий в луже неопределенного цвета, выглядел до зубовного стука устрашающим, словно Навья сущность. Неподалеку валялась скомканная записка, на которой крупным размашистым почерком, до безобразия яркими фиолетовыми чернилами были выведены строки:
Хозяйка Соло не обращала на него внимания, она не могла поверить, что годами выстраиваемые планы развалились за один короткий час. Именно в эти шестьдесят минут до нее дошли две отвратительные новости: чертов ублюдок Габринг уничтожил такой бесценный и необходимый ей Мор, а единственная ниточка, за которую она могла дернуть и приструнить артефактора исчезла. Вот просто взяла и растворилась в воздухе! Маржана была уверенна, что Ойр собственноручно спрятал девчонку за стенами своего дьявольского дома! Как по-другому объяснить его выбивший у нее почву из-под ног поступок?
— Заткнись! — рявкнула она переродку. Соло опустил голову и отправился под стол, где лег, перепачкав кровью и мозгами своего обеда начищенный паркет. — Габринг, Габринг, Габринг! Как же мне обойти приказ Эларии и прикончить тебя, строптивая ты куча дерьма!