Этот жестокий волшебный мир. Книга 2

А посмотреть было на что! Ойр отшатнулся, откидываясь на спинку кресла, кровь отхлынула от лица, сосредотачивая жар в области груди. В глазах королевы не было и намека на шутку, но сосущее под ложечкой чувство витающего в воздухе обмана распаляло злость. Тема семьи всегда была его слабым местом. Не зная о родителях ничего, кроме того, что их жестоко убили, он учился жить самостоятельно, рано повзрослев и закалив сердце. Ограждая его от чувств, способных нанести удар, хоть на миг схожий с тем, что пришлось пережить. И вдруг появляется человек, да не абы кто, а сама королева, заявляющая ему о вполне еще живых родственных связях.

– Будем считать, что я посмеялся, – ледяным голосом проговорил Ойр, поднимаясь, – если это все, я пойду.

– Присядь, Ойр, – торопливо произнесла она, отставляя бокал, – у меня есть, что сказать. И доказать правдивость своих слов я смогу.

Любопытство пересилило пульсирующее в груди напряжение, и он уселся назад.

***

Элария вновь сжала бокал двумя ладонями, опасаясь, что дрожь ее пальцев будет замечена мужчиной, напряженной струной сидящем напротив. Одним Богам известно, чего ей стоило это невозмутимое спокойствие, скрывающее бурлящий океан эмоций. Она еще не отошла от буквально сбивших ее с ног событий прошедших дней и не хотела отпугнуть свой единственный спасательный круг лихорадочно трусящимися руками.

«Король скончался, да здравствует король» – язвительные слова Маржаны до сих пор набатом били в голове, а строки короткого письма, в котором Ренар признавался о своей причастности к смерти отца плыли перед глазами. Зачем он сказал ей это? Да еще так холодно и отстраненно, будто сообщал о переменах погоды. Почему торопился занять престол, зная, что в этом случае становится во главе сопротивления собственной матери? Элария была шокирована, сбита с толку, утоплена в собственных разрушенных планах и не знала, как выбраться из этого омута.

Не такой должна была быть смерть короля. Она не принесла Эларии ни отмщения, ни покоя. И уж точно, со свержением монархии, возглавляемой сыном вставали серьезные проблемы. А ведь он даже не попытался встретиться с ней, предложить мир или хоть как-то затупить выросшие между ними шипы. Словно чужой человек, он молчаливо принимал условия войны. Жестко. Без намека на эмоции и чувства. Это ранило, заточенным клинком врезаясь в сердце.

– Предположим, я поверил во все, что вы мне рассказали, – вклинился в поток мыслей напряженный голос Ойра. Его, похоже, не слишком впечатлило родство с королем, – И все же мой вопрос остался без ответа: зачем я здесь?

– Мне ожидалась немного другая реакция, – дернула уголком губ Элария, – тебе совсем не хочется по расспрашивать у меня о своей матери? Отце? Прошлом твоей семьи?

Он немного помолчал, пристально вглядываясь в ее глаза. Именно таким запомнился ей Золан Габринг. Холодным, прямолинейным, себе на уме. Возможно, она ошиблась, посчитав племянника копией Дэлии. В нем было гораздо больше от отца. Удивительна все же магия крови! Человек, не знающий родителей так похож на них. От внешности, до интонаций в голосе.

– Простите, Ваше Величество, но прошлое так и осталось прошлым. Состоись этот разговор лет пятнадцать назад, я бы визжал от радости и хлопал в ладоши. Сейчас же… Мне всего лишь стало известно несколько печальных фактов, так и не проливших свет на гибель родителей. Вы сказали, их убили по указке погибшего ныне короля – не слишком продуктивное заявление, совсем не объясняющее использование ритуального ножа, пожара, который охватил мою мать еще живой и каким-то чудом спасшегося меня. Если король желал избавиться от носителей Пятой стихии, почему первым убили отца? Почему ритуальным ножом? И почему не удостоверились в смерти самой хозяйки Пустоты и ее ребенка?

Элария нахмурилась. О том, что говорил Ойр она слышала впервые и это зарождало в душе неприятное скребущее чувство ожидания чего-то нехорошего. Племянник между тем, не замечая ее затуманенных глаз продолжал:

– От того, что вы оказались моей родственницей, ближе мне не стали. О принце, простите, теперь уже короле, и говорить нечего. Мы с вами чужие люди, при чем находящиеся по разные стороны баррикад. А сейчас, я бы хотел уйти.

Он встал, разбивая на мелкие кусочки ее надежду. Подобного исхода столь откровенного разговора она не ожидала. А ведь рассказала ему практически все, что знала! О семье, не одно поколение противостоящей короне, о чистой и добродушной Дэлии, которую сгубила ее же наивность. О Пятой стихии, принесшей им всем лишь горе. Могла ли она так просто его отпустить?

– Я знаю об Алесане Волонской, – бросила в спину уходящего мужчины, поднимаясь следом и удовлетворенно отмечая, что он замер, – и то, что мой сын наверняка пожелает использовать ее силу в своих целях. Так же, как это сделал его отец.

Ойр обернулся. Жесткая маска его лица не давала возможности прощупать истинные чувства, но одно то, что он остановился говорило о многом. Понимая, что начинать издалека у нее нет времени, Элария перешла сразу к сути: