EURO-2008. Бронзовая сказка России

Мы выйдем побеждать. Конечно, не исключено, что проиграем. Но я хочу быть на сто процентов горд тем, как команда проявит себя в этом матче.

— Не кажется ли вам, что психологическая ситуация перед игрой с Голландией та же, что у «Зенита» — перед полуфиналом Кубка УЕФА с «Баварией»? Нам терять нечего, основная задача выполнена, в то время как фавориту сложнее — от него непременно ждут победы.

— Тяжело сравнивать клуб и сборную. Я с огромным уважением отношусь к тому, чего достиг «Зенит». Это хорошо не только для него, но и для имиджа российского футбола в Европе. Но первенство континента — это все же другой уровень. Он даже выше, чем Лига чемпионов. И надо понимать, что в сравнении с Голландией мы по-прежнему аутсайдеры.

— Весь чемпионат вы называете свою команду аутсайдером, а чужие — фаворитами. В этом видится явная психологическая игра, рассчитанная на то, чтобы разозлить футболистов.

— Если игроки реагируют на это именно так — это великолепно! Но не ставлю себе такую задачу специально. У нас с футболистами очень прямые отношения. На самом деле мои слова о фаворитах и аутсайдерах в каждом отдельном случае реалистичны. Если же они служат дополнительной мотивацией — тем лучше. Если посмотреть на игроков других сборных, то они каждый год играют в Лиге чемпионов, в больших европейских чемпионатах. Мы всем этим похвастать можем далеко не в такой степени. Поэтому я и называю нас аутсайдерами. Но это не значит, что у аутсайдеров нет шансов.

— В какой момент у вас появилась настоящая вера, что эта команда может достигнуть четвертьфинала?

— По ходу самого чемпионата — в игре с Грецией, когда команда начала биться не на жизнь, а на смерть. Она делала это в рамках футбольных правил — но степень желания победить и пройти дальше была такой, что мы поверили: эта команда способна на гораздо большее.

А до начала чемпионата на оптимистический лад настроили некоторые отрезки контрольного матча с Сербией. Это была наиболее серьезная подготовительная игра, и, увидев определенные ее фрагменты, мы сказали себе: хей, если мы сможем эти намечающиеся достоинства развить, и сделать подобные отрезки длиннее, команда заиграет.

— Это был поворотный момент?

— Да. Я могу спокойно пережить поражение, когда команда сделала все, что от нее зависело. Но никогда не восприму как должное, если моя команда лишь присутствует на поле, отбывает на нем номер. Если она полностью не отдается борьбе, я не могу ассоциировать себя с такой командой. И тогда говорю: «Миссия невыполнима».