EURO-2008. Бронзовая сказка России

Но такая первая реакция команды на неудачу в полуфинале говорит о том, что эти парни становятся максималистами. Достаточно было поглядеть даже в гостинице на вконец расстроенного Александра Анюкова, которого Хиддинку пришлось лично утешать…

— Естественно, ребята очень расстроены, это можно видеть по их лицам, эмоциям, — говорил мне уже в гостинице помощник главного тренера Игорь Корнеев. — Когда поднимаешься на одну высокую ступень, хочется взобраться еще выше. Мы сказали им, что горды тем, чего они достигли на данный момент. Сегодня мы не смогли подняться на следующую ступеньку. Но завтра, может быть, сможем.

Кстати, в последнее время ходило немало слухов об интересе к Корнееву со стороны клубов российской премьер-лиги. Перспективный специалист прокомментировал ситуацию так: «Если Гус продолжит работу со сборной, мне хотелось бы остаться вместе с ним. Тут у меня полная ясность». Как, впрочем, и у остальных. С Хиддинком хотели бы остаться все без исключения.

Сейчас уже почти никто не вспоминает, что на Euro-2008 сборная России поехала в статусе самой молодой и неопытной команды турнира. А возвращается с нее главной, наряду с турками, сенсацией. Но если бравые парни с Босфора отличились в первую очередь несгибаемым характером (если вдуматься, за весь турнир они вели в счете меньше десяти минут!), то наши — игрой. Поединки со Швецией и особенно Голландией по своему качеству на много лет вперед станут образцом для подражания. Мы о них еще детям будем рассказывать.

А понятная досада после крупного поражения лично у меня быстро сошла на нет. Неудачу в полуфинале, по-моему, вообще забываешь быстрее финальной — потому что там-то золото от тебя вообще на расстоянии вытянутой руки. Помню, к примеру, олимпийский хоккейный турнир 1998 года в Нагано. Боль поражения в финале от чехов со счетом 0:1 была невыносимой. Бронза воспринимается как успех. Серебро — как неудача в борьбе за главный титул. Осознание самого по себе достижения — выхода в финал — приходит гораздо позднее.

А вот еще одна хоккейная аналогия — очень похожая на то, что произошло с нами в Австрии и Швейцарии. На зимней Олимпиаде-2006 в Турине сборная России в четвертьфинале в блестящем стиле расправилась с канадцами. Весь мир пестрил восклицательными знаками и заранее объявил будущего чемпиона. Россияне же в полуфинале были вчистую разгромлены финнами.

Почему? Да потому, что в четвертьфинал против грандов было вложено все, и даже больше. Эмоциональный пик обеих молодых команд пришелся именно на эти поединки. И выдать точно такое же представление еще раз оказалось выше их сил — и физических, и моральных.

Если бы самой молодой и неопытной команде Euro-2008 удалось еще больше, это была бы уже даже не сказка. Это был бы уже Голливуд.

И все же — что произошло в полуфинале? Почему, проведя на равных первый тайм, наша сборная рассыпалась после первого гола во втором? Упадок ли физических сил тому виной, или психологическая незрелость, или тактические просчеты?

Уж больно жестоко было завершить такой супертурнир поражением со счетом 0:3. С чего начали — тем и закончили. «Даже дождь шел такой же сильный, как 10 июня», — отметили наши болельщики в отеле сборной.

Самое простое — взять и отмахнуться от этого результата, как от наваждения, от отрыжки прошлого. Закрыть на него глаза, помня только об итоге Euro. Но — нельзя. Вся эта наша новая футбольная реальность еще настолько хрупка, что каждый свой промах мы обязаны подвергать тщательнейшему анализу. Потому что, как давно уже замечено, можно лечь спать талантливым, а проснуться бездарным.

Объяснения у всех футбольных людей — самих игроков сборной, тренеров, специалистов со стороны — совершенно разные.

Роман Павлюченко — бившийся, кстати, в первом тайме на переднем крае как лев — заметил, что свежести в матче с Испанией ему и команде не хватило. Лично мне это бросилось в глаза уже на первых минутах, когда я обнаружил, что Юрий Жирков старается, но не может сделать свое фирменное ускорение — и оторваться от визави. И пусть даже этим оппонентом был быстрый Серхио Рамос — в первом-то матче армеец «делал» его не раз и не два! А тут — не мог.