Ева

– Как «кто»? Они! – ответил Ивраоскарь, указывая рукой на Михея, Марка, Егора и Тибо, болтающихся в петле, с табличками на шее, ровно на том месте, где раньше стоял огромный космический корабль.

– Ты спятил? А? Профессор? Спятил? – бросился на него атлет. – Чего ты улыбаешься? Тебе весело?

– Успокойся! – рявкнул Петрович. – Надо их снять.

Фёдор полез на плато, чтобы снять тела своих товарищей. Тарас Петрович остался внизу принимать тела, он стоял, пытаясь унять замелькавшие в голове мысли.

«Как же так? Кто? Кто это сделал? Зачем им это было нужно? Почему сейчас? Так неожиданно и подло! Почему один из них, овладевший телом Георгия, вёл себя так дружелюбно? Для чего эта фальшивая человечность? И главное, как теперь найти в себе силы, где взять столько благородства, чтобы спасать их. Или Фёдор прав? И они заслуживают вечных скитаний среди дикого леса!?»

С трудом прогнав отчаяние старик собрался и стал говорить сам с собой:

– Сначала снимем их, почтим их память и по-человечески похороним. Остальное потом. Потом я выясню, кто это сделал. Кто нацарапал на табличках гостеприимное «УБИРАЙТЕСЬ!»? Кто за всё это ответит? И какого черта улыбается этот чокнутый лингвист…