Ева

– Почему ты не выпила? Бабушка тебе плохого не предложит, – говорит Марат, приближая голову к Евиной шее. – Зонт тебя защищает. Он тебя не тронет.

Ева оборачивается. Их лица очень близко.

– Защищает меня?

– Да, он поставил на тебе метку, означающую, что ты под его опекой.

Ева молчит. «Человек-зонт защищает меня, но почему? Есть что-то, чего я не знаю».

– Ева, у тебя даже раны красивые, – улыбается Марат. – Никогда не видел столько цветов на одной голове. Не верится, что ты меня не помнишь. Это меня даже забавляет.

– Бабушка не обратила внимания, что я добралась сюда самостоятельно. Что коляски нет. – Ева снова меняет тему и встает со стула. – Вместо этого она хочет успокоить мои нервы. Это значит, что она не замечает или не хочет замечать самого важного.

– Как и ты, Ева, – говорит Марат, – ты повторяешь одно и то же и не хочешь меняться.

Ева опирается о стул и садится обратно.

Марат снова улыбается и исчезает среди деревьев.

Ева все еще напряжена, сердце учащенно бьется. Неужели Марат ей нравится? Как? Она даже не знает его толком. Ева смотрит на длинный деревянный стол. Ящерка смотрит на Еву, сжимая челюстями пеструю бабочку. Бабочка безнадежно машет одним крылом и затихает.

Весь день Бабушка избегает общения. Она очень обеспокоена и понимает, что Ева сделает то, что запланировала. Бабушка села в свою машину. Она обращается к мертвой сестре:

– Я должна удержать ее от войны. Это самоубийство. Я не хочу ее потерять. Ты должна подать мне знак, Шушан, скажи хоть что-нибудь.

Бабушка включает фары. Напротив стоят гаражные шкафы, в которых хранятся старые книги, ящики, разное барахло.

Лом и Марат сидят на втором этаже, откуда видна Бабушкина машина.

– Опять она сама с собой разговаривает. Бабушку что-то беспокоит, – говорит Лом и делает ход на шахматной доске.

– Шах и мат. – Марат опирается на спинку стула и скрещивает пальцы на затылке. – Знаешь, если Ева решит ступить на тропу войны, то все мы пойдем за ней. Ты готов умереть, Лом?

Лом смотрит на него, обнажая крупные зубы:

– Я всегда готов. Сыграем еще раз?

– Нет, пойду прогуляюсь.

С этими словами Марат исчезает.

– Решено, – говорит Бабушка, держась за руль, – я заставлю ее выпить это зелье. Другого выхода нет.

И выключает фары.

Ева сидит на кровати и смотрит куда-то вдаль.

– О чем ты думаешь? – спрашивает Мари, расчесывая ей волосы.

– Думаю, нужно сходить на могилу Артура, пока Бабушка не отправила меня к Подполковнику. Может, сегодня ночью? Подождем, пока все уснут, и поедем на твоей машине?

– Можно, но почему ты не хочешь, чтобы Бабушка узнала об этом? Она не будет против.

– Не хочу, чтобы она поехала с нами.

– Почему? Чем она тебе помешает? Бабушка очень деликатна, она оставит тебя одну у могилы.

Ева глубоко вздыхает, Мари понимает, что вопросы излишни, и соглашается на ночную поездку.

– Сегодня я написала Дэву письмо. Представляешь, он не ответил. Наверное, у него есть девушка. Как ты думаешь, есть? Написала, что я теперь живу в лесу, далеко от города.

– Не пиши ему, раз не отвечает, Мари, лучше пиши кому-нибудь другому.

– Кому?

– Тому, кто будет отвечать.

– Может, он нарочно не отвечает? Может, он меня испытывает?

– Зачем? – спрашивает Ева и закрывает окна.

– А я знаю? Кто поймет этих парней. Я очень хотела сходить к прорицателю Бабкену, но Бабушка не пускает. Хотя бы порасспрашивала, он бы что-то сказал, я бы столько не думала о Дэве.

– Бабушка не пускает? – Ева повернулась к Мари. – Почему?

– Не знаю, она побледнела, когда я упомянула прорицателя.

Ева подходит к Мари:

– Хочешь, съездим к нему втайне от Бабушки?

– Ева, мне вовсе не хочется заводить от нее какие-то секреты, но да, давай.

– Смотри, Мари, Бабушка принесла мне чай. Я уверена, что в него что-то подмешано. И мне об этом не говорится. Иметь секреты – это нормально. Мы ничего не знаем о ее прошлом.

Глаза Мари блестят, она залпом пьет чай, предназначенный для Евы.

– Значит, поедем на кладбище, а потом к прорицателю. На рассвете доедем домой. И никто нас не хватится.

Ева кивает.

Кладбище

– Который час, Ева? – Мари ворочается в постели и фыркает.

– Успокойся, ты спрашиваешь, который час, раз в две минуты, я скажу, когда будет пора.

– Не могу ждать, я очень нетерпелива и очень счастлива.

– Ты счастлива, что поедешь на кладбище? – Ева удивленно поднимает брови.

– Да, то есть нет. Счастлива, что потом мы поедем к прорицателю. Мне не терпится, я уже продумала вопросы. У тебя нет вопросов к прорицателю?

– Я в такие вещи не верю. Я сама нахожу ответы на свои вопросы.

– Ну да, ясно. Я тоже особо не верю, но кайфово же?

– Нет, – отвечает Ева и смотрит в потолок.

Мари без конца болтает, даже в темноте видно, как блестят ее глаза. Марат похож на Мари. Они как близнецы. Ева смотрит на потолок и думает о Человеке-зонте.

– Хорошо бы тебе присоединиться к моему отряду, – говорит Ева, не отрывая взгляда от потолка.

– Кому? Мне? Не знаю, наверное, присоединюсь. Я никогда не участвовала в крупных сражениях.

– Я не тебя спрашивала. Просто размышляла вслух.

– Ты можешь говорить шепотом? – Мари поднимается с места.

– Я говорю шепотом… – шепчет Ева.

– Да, но громко.