Ева

– Всё, хватит! – заорал начальник. – Если вы думаете, что я пойду у вас на поводу, то вы заблуждаетесь! С этого момента выдаю один паёк в обмен на куб леса. Если кто-то из охраны задумает устроить очередной саботаж, то я исключу его из экспедиции! Кстати, Саша, вы присоединяетесь к Петровичу в камере. До тех пор, пока вы не вернёте мне пульт управления. И если вы не знали, система безопасности станции настроена только на меня. На Земле мы предусмотрели возможность бунта, поэтому без меня вы точно не улетите. Собрание окончено.

Последняя фраза обескуражила Сашу. Вышвырнуть начальника со станции было его главной целью. Что теперь делать? Ведь ситуация из напряженной превратилась в критическую. Валить лес никто не собирался, но нужно чем-то питаться. А еще вызволять Петровича. В общем, из неоспоримого аргумента пульт управления превратился в источник неразрешимых проблем.

Охрана, сопровождающая Вениамина, двинулась на Сашу. Но тот не растерялся. Понимая, что старик остался взаперти без каких-либо рычагов воздействия, он лихо швырнул пульт управления своим товарищам, стоявшим позади и что было сил врезал одному из охранников. Однако их реакция была предсказуемой – Саша присоединился к Тарасу Петровичу.

***

Тарас Петрович лежал и обдумывал возможные варианты развития событий. И тут послышались крики:

– Уберите от меня руки! Я клянусь, уничтожу пульт управления! Да пусти меня!

– Уничтожишь, как же, и останешься здесь жить.

Старик узнал голос. В камеру тащили Сашу. Слышны были звуки борьбы и тяжёлые удары. Выводы напрашивались сами собой: договориться не удалось. К тому же охрана встала на сторону Вениамина. «Похоже, я что-то упустил», – с сожалением пробормотал дед.

Через несколько минут всё утихло. Сирены и освещение выключили, Сашу заперли по соседству с Тарасом Петровичем, а лесорубов распустили с условием «лес в обмен на провиант».

Что касается Вениамина Леонидовича, то он себя чувствовал прекрасно. Он преступил черту, за которой нет места неуверенности в себе. Так бывает, у всего есть предел, у страха, у стеснения, у любви. Сами лесорубы указали ему нужные нити воздействия. Сами лесорубы вынудили его действовать радикально, без малейшего милосердия.

– Как всё прошло? – осторожно спросил у Саши Тарас Петрович.

– Знаешь, не так, как хотелось бы. Оказалось, что без этой твари мы никуда не улетим. Они предугадали возможность бунта, система безопасности запрограммирована только на него. Он такой же важный элемент, как и этот пульт. Он управляет доступом на склады. Охрана вся на его стороне, даже Марк. Я не знаю, что делать.

– А как настроены лесорубы?

– Решительно. Больше они деревья валить не будут. И готовы голодать столько, сколько потребуется.

– Это они сейчас так говорят, пока относительно сыты. Через пару дней всё может измениться. – Старик задумался и добавил:

– А что ждёт нас? Как считаешь?

– Если вернём пульт и приступим к работе, «его величество» нас простит. А если нет… То с голоду подохнем.

– Плохи наши дела…

Старик, заблудившись в своих размышлениях, задремал. Ему чудилось то радио, которое известило его об открытии новой галактики, то первые ночные кошмары на новой планете, то его скандал с Вениамином. Разбудил его едва слышный голос:

– Не расстраивайся, дедушка!

Тарас Петрович вскочил, будто его окатили ледяной водой. Потерявшись в пространстве и времени, он несколько секунд не мог прийти в себя. А возле входа с невозмутимым видом стояла его «виртуальная внучка».