Ева

Лили протянула к ангелу руку, но не знала, примет ли ее Хан-эль. Ангел взял ее ладонь и крепко сжал. Девушка почувствовала силу и грусть ангела.

– Мне очень жаль, – произнес ангел, имея в виду Адама.

– И мне тоже, – сказала Лили, хотя решила, что ангел жалеет ее саму.

– Но эта история, – добавил ангел, – только начинается. Смотри!

Тут перед Лили, словно на быстрой перемотке, пронеслась жизнь Иши. Девушка увидела, как Господь вскармливал ребенка грудью и как тот делал свои первые нетвердые шаги под присмотром Адама. Иша подросла и в одеяниях из огня и ветра, за руку с Вечным Человеком начала гулять по лесам и полям. Лили поняла, что девочка вырастет красивой и статной. Иша была сообразительной и веселой. Она росла, и вместе с ней росла ее любовь к Адаму, который тоже любил ее всей душой. Им было хорошо друг с другом.

Когда Ева подросла, Адонай начал разговаривать с ними не только о чудесах мироздания, но и о том, что все существа должны размножаться. Когда Адонай заводил эти разговоры, Ева смущенно прятала глаза и чувствовала стыд, причину которого не могла понять. Адам и Ева не знали тайн плотской любви. Они продолжали жить, как и прежде, в радости и наслаждении и знали, что, когда придет время, познают все тайны любви.

Постепенно Ева выросла и превратилась в молодую женщину. Она была сильной, быстрой, умной и выносливой. Иногда она в одиночестве выходила на прогулку в Райском саду, танцевала и пела мелодию бесконечной любви и всегда возвращалась к Адаму, который встречал ее с распростертыми объятиями.

Однако поведение Адама постепенно стало меняться. Лили заметила, что он часто становится мрачным и замкнутым. Он стал менее нежным, иногда не заканчивал начатые фразы и пел не в такт с Евой. Лили не радовали изменения, происходившие с Адамом.

– Я не хочу видеть того, что вскоре произойдет, – сказала она Хан-элю.

– Я понимаю тебя, Лили, – пропел ангел. – Ты хочешь вернуться туда, откуда пришла?

– Да! – ответила Лили.

И она мгновенно оказалась в Подземелье.

– Привет! – воскликнула Лили и резко оторвала голову от подушки, чем очень удивила Джона, сидевшего с ней рядом.

Резкое движение вызвало боль в теле, Лили застонала и закрыла глаза. Постепенно ей удалось пересилить боль.

– У меня есть вопросы, – сказала она Джону.

– Вопросы? – удивился Джон. – Ты отсутствовала всего несколько минут.

– Всего несколько минут? Ну, как считает Гералд, несколько минут здесь могут равняться паре миллионов лет там. Я не понимаю, почему мне показали то, что я только что видела.

– Хм… – Он почесал затылок. – Я не знаю, что ты там видела.

– Ты приняла решение о том, что будешь Свидетелем, – услышала она голос Саймона и начала крутить головой, чтобы увидеть, где именно в комнате тот находится. – Но ты не можешь выбирать то, что тебе показывают.

– Если честно, я не принимала никакого решения о том, чтобы стать Свидетелем. Я не выбираю то, что увижу в качестве Свидетеля. Так кто же решает, что мне покажут и что я увижу?

– Господь, – ответил Саймон.

– А кто решает, что будет записано?

Джон с Саймоном посмотрели на нее с полным непониманием.

– Не понял твоего вопроса, – ответил, наконец, Джон. – Записывается все то, что ты видишь.

– О, Бог ты мой. – Она глубоко вздохнула. Воспоминания о том, что она видела, были еще очень яркими и свежими. – Хорошо, вы не сможете понять моего вопроса, пока сами не посмотрите запись. Давайте просмотрим, и я смогу спросить вас о том, что меня интересует.

Они перешли в Комнату записей, захватив по пути Аниту и Гералда.

Лили дотронулась до стола, чтобы «перекачать» в него свои воспоминания, после чего все их отсмотрели. Потом Лили повернулась к Ученым и Джону. Гералд закрыл рот рукой, Анита покачивала головой, а у Саймона и Джона были изумленные лица.

– Ну? – сказала девушка.

– Я в течение многих лет изучал священные тексты, – сказал Гералд, – но так и не понял всей глубины того, что там описано. И сейчас, отсмотрев этот материал, я тоже ничего не понимаю. Правда, если раньше мне казалось, что я смотрю на огромную гору священных текстов, стоя у ее подножия и задрав голову, то сейчас мне кажется, что я забрался на самую вершину.

– Ты видела начало предательства Адама, – произнесла Анита.

– Да я не об этом! – воскликнула Лили. Боль из укушенной руки распространилась по всему телу, и у нее страшно болела голова. – Наречение является не началом предательства Адама, а его результатом. Я наблюдала самое начало, когда были посеяны первые семена измены, то есть ту часть истории, в которой змея дает Адаму нож, но почему-то в записи этот важный кусок отсутствует.

По выражениям их лиц Лили поняла, что проговорилась, но в тот момент ее это мало волновало.

– Секундочку! – произнес Джон.

Лили еще ни разу не слышала, чтобы Джон говорил таким громким голосом, как сейчас. Девушка прикусила губу, чтобы скрыть улыбку. Ей почему-то было приятно видеть его в таком сильном возбуждении.

Все молчали, а Джон собирался с мыслями.

– Лили, мне кажется, сейчас самое время рассказать о разговоре змеи с Адамом и об этом ноже.