Ева Браун: Жизнь, любовь, судьба

В воскресенье он обещал мне еще раз прийти, тем не менее на всякий случай я позвонила в «Остерию» и попросила Верлина[32] передать, что я жду известий от него. Вместо этого он просто отправился на празднование Дня павших героев и даже не пришел к Гофману на ужин.

Возможно, он просто хотел побыть наедине с доктором Г.,[33] но тогда он мог хотя бы известить меня. Я сидела у Гофмана, как на раскаленных углях, и ждала, что он вот-вот придет.

Затем мы узнали, что он внезапно решил уехать, бросились на вокзал и увидели только хвостовые огни. Я даже не успела проститься с ним.

Может быть, все не так уж страшно, но ведь его не будет целых две недели и все это время я места себе не найду.

Не знаю, почему он вдруг обиделся на меня, может, из-за того, что я пошла на бал, но ведь он мне сам разрешил.

Нет, как бы я ни ломала голову, причины так и не узнаю.

11.3.1935

Как бы мне хотелось тяжело заболеть и дней 8 ничего не знать о нем. Ну почему, почему я должна все это выносить?

Лучше бы я его никогда не видела.

Я в полном отчаянии. Я теперь постоянно покупаю себе снотворное, хожу полусонная и уже меньше думаю о нем. Хоть бы меня черт забрал. Уж в аду точно лучше, чем здесь.

Три часа я ждала возле отеля «Карлтон», чтобы затем увидеть, как он дарит цветы Ондре и приглашает ее на ужин.

Нет, я нужна ему только для вполне определенных целей.

Если он говорит, что любит меня, то это лишь в данный момент. Этим словам такая же цена, как и его обещаниям, которые он никогда не выполняет. Почему он мучает меня и когда же это наконец кончится?

16.3.1935

Он снова уехал в Берлин. Я просто с ума схожу, если вижу его реже, чем обычно. Но вообще-то понятно, что сейчас у него почти нет интереса, ведь сейчас он занят только политикой[34].

Хочу съездить сегодня с Гретль на Цугшпитце, может быть, там хоть немного успокоюсь. Все будет хорошо, нужно только уметь ждать.

1.4.1935

Вчера нас пригласили на ужин в «Четыре времени года». Я три часа сидела рядом с ним, и он мне даже слова не сказал. На прощание протянул конверт с деньгами. Так уже было один раз. Но лучше бы он тепло попрощался со мной или хотя бы доброе слово сказал. Как бы я была рада! Но он об этом даже не думает.

Почему он не приходит к Гофманам на обед? Тогда бы он мне хоть несколько минут уделил.

29.4.1935

Мне очень плохо. Даже слишком. Во всех отношениях. Я стараюсь убедить себя, что «все обойдется», но это не помогает. Квартира готова, а я не могу приехать к нему. О любви, похоже, он сейчас вообще не думает. После того как он уехал в Берлин, я понемногу отхожу. Но на этой неделе я столько плакала ночами, особенно когда на Пасху осталась дома одна.

Я экономлю, экономлю буквально на всем. Как же это действует на нервы, когда столько всего хочется купить. Начиная от юбки с жакетом и фотоаппарата и кончая билетами в театр. Но ничего, все обойдется. Долги мои не так уж велики.

10.5.1935

Как деликатно сообщила госпожа Гофман, он нашел мне замену. Ее зовут Валькирия, и выглядит она весьма аппетитно. Но ничего, от горя она еще похудеет, если не сможет, как Чарли, толстеть от забот. Они у нее только вызывают аппетит.

Если госпожа Г. сообщила мне правду, как же это подло, что он мне ничего не сказал.

В конце концов он должен понимать, что я не стану ему мешать, если другая вдруг займет место в его сердце. Подожду до 3 июля, когда исполнится четвертая годовщина нашего знакомства, и попрошу объяснений.

28.5.35

Только что отправила ему письмо. Сочтет ли он нужным ответить?

Посмотрим — посмотрим.

Если до 10 вечера я не получу ответа, то приму 25 таблеток и тихо усну навсегда.

А ведь он уверял, что безумно любит меня. Какая же это любовь, если он вот уже 3 месяца не дает о себе знать.

Ну хорошо, у него сейчас голова занята политическими проблемами, но ведь недавно ситуация немного разрядилась и потом, разве в том году не происходило то же самое? Разве тогда не возникли трудности из-за поведения Рима, и тем не менее он смог выкроить для меня время. Не знаю, может быть, нынешняя ситуация гораздо сложнее, и все же он мог бы хоть немного отвлечься.

Боюсь, здесь кроется что-то другое. Но моей вины здесь нет. Точно нет.

Здесь же последняя запись Евы Браун, датированная тем же числом.

Господи, как я боюсь, что он сегодня не ответит.

Хоть бы кто-нибудь помог, все так ужасно.

Может быть, он получил мое письмо в неподходящий момент. А может быть, мне вообще не следовало ему писать. Как бы то ни было, но лучше страшный конец, чем эта неопределенность.

Господи, сделай так, чтобы я поговорила с ним сегодня, завтра будет поздно.

Я решила принять 35 таблеток, чтобы уж наверняка не проснуться.

Хоть бы он позвонил…

В ночь с 28 на 29 мая 1935 года Ильзе зашла к сестре, чтобы вернуть ей вечернее платье. Она обнаружила Еву в бессознательном состоянии. У Ильзе был неплохой опыт работы ассистенткой врача, и поэтому она смогла оказать сестре первую помощь. Затем Ильзе вызвала врача, в чьем умении держать язык за зубами она была полностью уверена.