Эва, дочь трактирщика

— Бурление пагубных страстей, — пожала плечами Ева. — В этом деле каждый человек сам за себя ответственен. Сходим в аптеку?

Переход был резким, и Симон растерялся.

— Куда? — сдвинув брови, спросил он.

— В аптекарскую лавку. Мне алоэ нужно купить.

— Что купить?

— Растение такое. Проводишь меня или мне попросить отца?

— Провожу, конечно, — кивнул Симон, хотя идти в ту сторону ему совсем не хотелось: он-то предполагал, что Лив будет сговорчивее, и, может быть, пригласит его к себе, то есть к рэнду своему, и они бы договорились насчет того, чтобы замолвить словечко о Брокке. А вместо этого придется тащиться с Эвой к аптекарю…

По пути они не разговаривали, думая об одном и том же: как действовать дальше, чтобы не обнищать. Ева прикусывала в задумчивости нижнюю губу и вспоминала все, что знает о гостиничном бизнесе. Увы, знает она мало, да и какой толк в ее знаниях здесь, в этом мире? Она очаг-то разжигать не сразу поняла как, и с одеждой у нее до сих пор проблемы – попробуй, например, закрепи эти дурацкие прицепные рукава! Но, самое главное, она не понимает этих людей. Гриди и Брокка она уже изучила, поглядела на жриц в храме, на нищих и на гостей «Пестрого кота», но этого мало. Ей в целом нужно понять, какие люди населяют город Сколль.

И она старалась понять – смотрела, слушала, вдыхала окружающий мир.

Гулять с Симоном девушке понравилось больше, чем с родителями: кузен не заморачивался с безопасностью и вел ее тем путем, который считал нужным – они вышли с площади, прошли пару вонючих переулков, спустились по широкой улице, отходя в сторону каждый раз, когда мимо проезжали простые повозки или кареты. Ева с любопытством поглядывала на конный транспорт и ухмылялась, замечая кое-где очередную кучу экскрементов. Экскрементов, если уж на то пошло, было много, причем от разных «производителей», но девушку уже не так сильно беспокоил запах, как раньше, когда она видела подобное на улицах Сколля.

Да, город вонюч, но от этого никуда не деться; немного спасают весенние ветра. Когда перед ними открылся вид на Западное море, Ева остановилась. Никакого тебе пологого берега, сплошные обрывы со следами обрушений, а внизу – темные воды и пена, и ветер гуляет ого какой, вовсю шатая деревья. Мрачный вид, но и в нем своя прелесть, и дух захватывает так же, как и тогда, когда Ева впервые увидела Карибское море.

— Не стой на ветру, — сказал Симон, поежившись.

Но Еву ветер беспокоил в последнюю очередь.

— Красиво как, — вымолвила она, напрягая глаза, чтобы увидеть больше и дальше. Да и дышится здесь лучше; свежо, солоно.

— Вы, жрицы, во всем красоту видите, — улыбнулся мужчина: для него самого море – это лишь большая вода. Ну и торговый путь, чтобы можно было привозить всякие диковинки из других земель. — Пойдем, задувает.

— Неженка, — бросила Ева, забыв, что ей лучше поменьше говорить, но Симон, считающий себя чуть ли не будущим рэндом, счел это за комплимент. Это босякам важно быть здоровыми и крепкими, а люди богатые и уважаемые имеют право быть капризными и холеными.

Они двинулись дальше и вышли на улицу, где располагается нужная им аптекарская лавка. Симон уверенно подошел к дому, над дверью которого висел аптекарский герб с изображением какого-то зеленого чудовища. Ева поглазела на чудовище, предположила, что это крокодил, и зашла в лавку вслед за Симоном.

Внутри было достаточно темно и пахло разнообразно. Ева с интересом огляделась: вместо прилавка ящики с весами и некоторыми другими интересными приспособлениями, на бесконечных полках – бесконечные емкости разных размеров. Еще развешаны всякие мешочки с интригующим содержимым, и чучела животных. Когда взгляд девушки упал, собственно, на чучела, она нахмурилась, подошла к ним ближе и вздрогнула, когда откуда-то из темноты раздался тягучий густой голос:

— Что вас интересует?

— Лоэ, — уверенно сказал Симон, вздернув подбородок, чтобы казаться хоть немного выше.

Зашуршала занавеска, и к ним вышел лысый мужчина лет тридцати с лишним, одетый в зеленый кафтан с фиолетово-желтым переливающимся узором и шаровары. Несмотря на лысину и пестрый наряд, выглядел он представительно и экзотично; Ева даже засмотрелась на него. Он же, не без пренебрежения оглядев пришедших, переспросил:

— Что вы сказали? Я не расслышал.

— Лоэ, — повторил Симон и тоже принял надменный вид: атрийцев он недолюбливает. — Растение такое. Знаете?

— Алоэ? — уточнил лысый мужчина.

Ева улыбнулась:

— Да, алоэ. Я бы хотела купить взрослое растение.

Хеллгус Шедд-Ахтар, торговец снадобьями из Атрии, посмотрел на женщину. Выглядит она немногим лучше нищенки, но говорит хорошо, как образованная, да и опрятна. Видимо, она жрица, а значит с ней, пожалуй, можно говорить.

— Растения у меня нет, — ответил с чуть большим уважением Хеллгус, — но есть настойка алоэ.

— Если она так же хорошо стирает шрамы, как и свежая мякоть алоэ, я ее возьму, — ответила Ева.

— Настойка хороша.

— Тогда беру. Сколько с меня?

Симон занервничал: платить за кузину не хочется, но и показаться перед торговцем скупердяем тоже.