Ева. Книга 2

– А ты хочешь? – я ответила шутя, но он вдруг посерьезнел.

– Да. Хочу.

Мое сердце на мгновение замерло. Пересохшими губами я негромко проговорила:

– Так спроси.

В неярком свете его голубые глаза были черными и бездонными. Заглядывая куда-то глубже, чем положено заглядывать посторонним, он произнес вслух то, в чем я еще не признавалась даже себе:

– Ева, почему ты несчастна?

Я закрыла глаза, но слезы все равно потекли.

– Как ты узнал?

Он грустно усмехнулся.

– Ты все время забываешь. Я знаю, куда смотреть.

Я ладонями провела по лицу, пытаясь восстановить равновесие.

– Лукас. Локи. Любимый. Я не знаю, что со мной. Что-то происходит внутри меня, а я не могу понять, что. У нас все идеально, и я умом понимаю это, понимаю, что у меня есть все, о чем только можно мечтать: любимый муж, ребенок, работа, дом, родители, друзья… Я всегда в заботах, некогда размышлять о том, чего мне не хватает, но иногда, вот как сегодня, мне хочется плакать от тоски, как будто я что-то пропустила, что-то важное, и оно ускользает от меня, а я не могу понять, что, но мне все равно больно.

На одном дыхании выпалив эту тираду, добавила:

– Прости меня. Я не хотела тебя расстраивать. Пыталась справиться самостоятельно. Надеялась, что если не буду обращать внимания, то все закончится так же, как и началось…

– …Два года назад.

– Ты и это заметил, да?

– Что ты до сих пор тоскуешь по Голду? Да.

И столько было в этой фразе того, из-за чего я и сейчас, восемь лет спустя, любила его так же сильно, что мне не нужно было отвечать, а достаточно было просто подойти и потеряться в его глазах, твердо зная, что он меня найдет.

Как всегда.

Много позже я поняла, сколь просто мне было любить Локи. Он никогда не ставил меня перед выбором, принимая такой, какая есть, совпадая со мной всеми уголками, неровностями и недостатками. И я отвечала ему тем же. Все эти годы с ним я не ведала ни ревности, ни сомнений, ни скуки и знаю, что он тоже был счастлив со мной безусловно.

– Давай уедем. – он сказал это так просто, как будто не раз в уме проигрывал этот момент.

– Куда?

– Куда хочешь. В Нью-Йорк. Или в Лос-Анджелес, поближе к твоим братьям. А хочешь, сбежим в Европу?

– Локи.

– Во Францию, например. Тебе понравится во Франции, или может…

– Локи. – я обняла его лицо руками. – Лукас, мне двадцать шесть лет, и я только и умею, что продавать книги.

– Неправда.

– И очень даже правда.

– Еще ты умеешь писать книги.

– Немудреные рассказы про приключения двух девочек-кошек, предназначенные для детей от шести до девяти лет вряд ли можно засчитать за литературный талант.

– Они очень популярны.

– Исключительно благодаря твоим рисункам. Только не отрицай, твоя жалость унизительна!

– Однажды ты написала прекрасную книгу.

– И с тех пор не выжала из себя ни строчки.

– Значит, еще не пришло время.

– Время уже прошло.

– Давай уедем.

– Нет. – я поцеловала его. – Тебе хорошо здесь. Нашей дочери здесь хорошо.

– А тебе?

– Мне хорошо, там, где вы.

Он вернул мне мой поцелуй.

– Так что же нам делать?

Я взялась обеими руками за края его футболки и потянула вверх, снимая одновременно с рубашкой.

– Я скажу тебе. Я думаю, нам стоит завести еще одного ребенка.

Глава 2. По ту сторону рассвета

– Но разве вы не думаете, – настаиваю я, – что лучше недолго быть невероятно счастливым, даже если потом это теряешь, чем жить долго и не испытать подобного?»[4]

Эти строки ранят меня и теперь. Каждый раз, вспоминая их, я вспоминаю всю свою жизнь, предшествующую этому моменту, и хочу яростно спорить, плакать и кричать: «Нет, не так, все не так! Лучше быть невероятно счастливым долго, никогда не теряя. Почему обязательно нужно потерять? Это…это несправедливо». Конечно же, никто мне не отвечает, и поэтому я отчетливо слышу бесстрастный голос внутри: «Разве ты бы отказалась, если бы знала заранее?»

В этот момент я всегда сдаюсь.

Силы покидают меня, я больше не могу бороться. Трудно быть тем, кто остается. Я не отвечаю на вопрос, но это и не нужно. Мы оба знаем, что я бы раз за разом выбирала страдание, лишь из-за одной надежды, что он будет в моей жизни. Хотя бы и всего лишь на мгновение.