Ева Луна

В субботу после обеда начальник тюрьмы и половина охраны действительно находились в борделе в Аква-Санте, как и предсказывала Мими; они так напились, что, услышав взрывы на аэродроме, решили, будто это новогодний салют, и не удосужились оторваться от приятного дела и хотя бы надеть штаны. Сам Рольф Карле тем временем приближался к тюремному острову на индейской пироге; его камера и оборудование были спрятаны на дне лодки под грудой пальмовых листьев; команданте Рохелио со своими людьми, переодетыми в офицерскую форму, в это же время обезоружили часовых, карауливших пристань, угнали патрульный катер и совершенно неожиданно для дежурной смены оказались у двери тюрьмы, устроив при этом хорошо разыгранный скандал по поводу того, что их не сразу впустили на территорию. Начальства на месте не было, и некому было ни отдать приказ о впуске, ни запретить впускать прибывших офицеров. В итоге дежурный сержант посчитал правильным открыть ворота и впустить внутрь группу офицеров явно высокого звания, чтобы потом те сами выясняли, почему начальник не отдал соответствующего распоряжения. По странному совпадению именно в это время в секторе для особо охраняемых преступников начали происходить события, не вписывающиеся в привычный распорядок дня. После прогулки узники должны были получить положенную миску баланды. Обычно еду передавали в камеры через небольшое оконце в железной двери. Один из заключенных начал жаловаться на сильные боли в животе: умираю, кричал он, помогите, меня отравили; естественно, его товарищи в соседних камерах тотчас же подняли крик, что их всех решили отравить, убийцы, кричали они, отравители, мы все здесь сейчас умрем. Двое надзирателей вошли в ту камеру, где находился внезапно заболевший заключенный: их твердое намерение вылечить его несколькими ударами дубинок вмиг улетучилось, когда они обнаружили мнимого больного с двумя гранатами в руках; на его лице была написана такая решимость взорвать себя вместе с ними в случае малейшего сопротивления, что надзиратели сочли за лучшее выполнить все его требования. Команданте сумел вывести из тюрьмы своих товарищей и их сообщников, работавших на кухне, без единого выстрела, без насилия и лишней спешки; беглецы и группа прикрытия покинули остров на том же угнанном катере и переправились на другой берег реки, где и скрылись в сельве в сопровождении проводников-индейцев. Рольф снимал все это длиннофокусным объективом с некоторого расстояния; затем он уплыл на пироге вниз по течению к тому месту, где его уже дожидался Негро. Когда их джип на полной скорости мчался по шоссе в направлении столицы, военные еще не осознали всей серьезности случившегося, их управленческая машина еще не заработала на полную мощность, и они упустили беглецов, не выставив вовремя посты на дорогах и опоздав с облавами и прочесыванием местности.

— Я рада за ребят, но не понимаю, зачем нужна пленка, если ее все равно никто не увидит: уж насчет этого цензура постарается.

— Кому надо — увидят, — сказал Рольф.

— Ты же сам знаешь, что у нас за демократия, Рольф, под предлогом борьбы с коммунизмом все свободы урезали почти как во времена Генерала…

— Если нам запретят сообщать о случившемся в открытых новостях, как это было после бойни на территории военной базы, придется рассказать людям правду в ближайшем телесериале.

— Да что ты такое говоришь?

— Сериал по твоему сценарию выйдет в эфир сразу же, как только закончится эта чушь со слепой девушкой и миллионером. Так что тебе и карты в руки: изменишь сюжет так, чтобы в него попали партизаны, которые спасают товарищей из строго охраняемой тюрьмы. Впрочем, можешь взять за основу и другие реальные эпизоды из истории партизанской войны. У меня на эту тему отснят целый чемодан пленки, и многое может тебе пригодиться.

— Никто никогда не выпустит такой сериал в эфир…

— Не забывай, через три недели выборы. Следующий президент попытается создать впечатление либерализации режима, и цензура слегка поумерит свой пыл. В любом случае всегда есть возможность сослаться на то, что все это вымышленная история, как в любом телеромане, зато представь себе, каков будет эффект: никакие программы новостей не могут сравниться по популярности с сериалами, вот и подумай, сколько народу узнает о том, что произошло на острове Санта-Мария.

— А как же я? Полиция сразу же начнет выяснять у меня, как я все это узнала.

— Никто тебя не тронет, ведь первый же допрос заставит их признать, что ты рассказываешь правдивую историю, — ответил Рольф Карле. — Да, кстати, об историях: я тут подумал, что может означать та, которую ты мне тогда рассказала, — о женщине, продавшей свое прошлое воину…

— Ты еще помнишь об этом? Извини, конечно, но ты просто редкий тормоз…

* * *