Ева (СИ)

Кажется, ничего не изменилось.

Да, это правда, Вейдер был нежен с ней. Но только, утолив свою страсть, он вновь отстранился и стал холоден.

Практически сразу поднялся с постели, и принялся одеваться, даже не глянув на женщину, которую только что целовал с такой страстью.

Словно одержал очередную победу и был удовлетворен этим. И Ева вновь проиграла, уступив ему.

— Нам не нужно было этого делать, — вырвалось у нее, и Вейдер обернулся к ней. На его лице было написано некоторое удивление, в желтых глазах промелькнуло что-то похожее на презрение.

— Не нужно? — повторил он. — Если бы не сделали этого, мы бы об этом потом пожалели. Я бы пожалел, — поправился он, внимательно глядя в ее глаза.

— Вы? — искренне удивилась Ева.

Вейдер, поднявшись на ноги, взял свой пояс и перепоясался им.

— Почему тебя это так удивляет? — произнес он, наконец. — Или ты тоже не веришь, что я могу испытывать какие-то чувства? Так вот, я их испытываю. И, несмотря на это, — он многозначительно пошевелил пальцами механической руки, — я живой человек.

— Чувства? — произнесла Ева в замешательстве.

Ситх, застегнув свой пояс, повернулся к ней, скрестив руки на груди.

— Я уже говорил, — тяжело произнес, буравя ее взглядом, — что испытываю к тебе страсть. Это не так уж и мало, поверь мне. Это даже очень много. Если ты хочешь, — его горящие глаза смотрели прямо, — ты можешь навсегда остаться со мной. Ты можешь оставить Вайенса, сказать ему, что передумала, и остаться со мной. Теперь тебя не осудит никто. Я не заключенный, и никогда им не буду, — Вейдер усмехнулся, и Ева поняла, что он, вероятно, замолчал конец фразы. Что-то едкое о том, что, нарушь Совет свое слово и попробуй арестовать его, у него ничего не получилось бы.

Губы Евы дрогнули, она чуть усмехнулась.

— В качестве кого? — она села на смятой постели, откинув покрывало, и выпрямила спину. Она нарочно сделала это, чтобы Вейдер имел возможность разглядеть ее как следует — ее точеную фигуру, нежную округлую лилейно-белую грудь, на которую спускалась светлая коса, плоский животик. — В качестве наложницы?

— Тебе этого будет мало? — насмешливо произнес Вейдер.

— Да, — ответила Ева просто. — Я не хочу быть бессловесной вещью. Я не хочу принадлежать вам по единому вашему желанию, пусть даже если и это приносит мне удовольствие.

— Чего же ты хочешь? — сухо спросил Вейдер.

— Я хочу, чтобы и вы принадлежали мне, — твердо ответила она.

Суровое лицо Вейдера нервно дернулось, он молниеносно отвернулся от Евы, и его механические руки сжались, сминая его одежду.

— Это невозможно, — жестоко ответил Вейдер. — Ты знаешь почему.

— Вы считаете, что я вам не ровня? — насмешливо произнесла Ева, поднимаясь с постели, нарочито медленно, так, как поднимаются с ложа соблазнительные одалиски.

— Я считаю, — яростно прорычал Вейдер, молниеносно оборачиваясь к женщине, — я считаю, что ты не ровня ЕЙ!

Ева в испуге отшатнулась, но в тот же миг взяла себя в руки, скрывая испуг.

Вейдер же, казалось, был разъярен. Он ухватил Еву за плечи и как следует встряхнул ее, приблизил свое дрожащее мелкой дрожью лицо к ее испуганному лицу.

Его глаза налились недобрым алым блеском, и смотреть сейчас на него было страшно.

— Послушай меня, женщина, — произнес он шипящим от злости голосом. Нервный спазм перехватил его горло, лицо налилось черной кровью. — Не проси от меня невозможного! И не смей касаться того, что для меня свято! Я итак предложил тебе достаточно!

— Кое-кто предложил мне больше, — огрызнулась Ева, краснея от боли — руки Вейдера оставляли на ее плечах синяки. — Да пустите же!

Вейдер с ненавистью отпихнул женщину от себя, и она упала на постель, сверля Вейдера ненавидящим взглядом.

— Вайенс? — произнес Вейдер с такой яростью, что от всплеска его Силы задребезжало огромное стекло на окне. — Вайенс?! Что ты знаешь о его предложении?!

— Он предлагает мне сердце Риггеля и брак, — зло отгрызнулась Ева, натягивая покрывало на обнаженную грудь.

— Брак! Высокое положение в обществе! И звание хозяйки Риггеля! Это всего лишь сделка, — яростно прогремел Вейдер, и окно в его комнате опасно завибрировало. — Политическая сделка, в которой он приобретает тебя как вещь, которая нужна ему для престижа!

— Значит, это честная сделка! — гневно заорала Ева, снова подскакивая на ноги. Алое покрывало волочилось за ней, расстелилось по полу, как лужа крови.

— Для него ты будешь такой же наложницей, — прошипел Вейдер. — нет, хуже. Он будет смотреть на тебя как на вещь, которую купил. И тебя это почему-то устраивает.

— Да мне плевать, — выкрикнула Ева, яростно сжимая кулаки, укутываясь в ткань. Она вдруг испытала стыд оттого, что не одета, и не хотела теперь, чтоб Вейдер видел ее. — Мне плевать, что он будет обо мне думать, потому что я буду думать о нем то же самое!

Вейдер, удивленно вздернув брови, на шаг отступил от разъяренной женщины.

— Вот как! — со смехом произнес он. — Вот как?! Так чем же тогда вы, — насмешливо подчеркнув слово «вы», сказал Вейдер, — отличаетесь от меня? И почему вы имеете право предлагать Вайенсу такую сделку, а я вам — нет?