Эвакуатор

— Готово, идем, — порывшись в вещах, сказал Леха. Длинный и нескладный, словно подросток, он говорил глухим басом. А единственное, что я смог разобрать между шапкой и маской, — серые глаза и выбивающиеся черные волосы. — Предлагаю начать с ближайшего туннеля. Если следы крови есть — мы их легко найдем.

— Логично, — кивнул я, сжимая в руках ребристую рукоять «хулигана». Лом все больше становился неотъемлемой частью моего гардероба. А тяжесть? Тяжесть — это хорошо, это надежно. Вот только по остальным я видел, что люди быстро слабеют.

Полтора приема пищи за сутки не могли не дать о себе знать. Большинство выживших пассажиров предпочитало ютиться у печек. И круг все больше сужался. Организм, отчаянно борющийся за жизнь, экономил каждую калорию, снижая температуру тела. Но меня это как будто не касалось.

Мало того что я пережил два смертельных исхода. Так еще и раны на мне продолжали затягиваться, как на волке. Не говоря уже о том, что чувство голода сильно притупилось. Я старался списать это на прокачанный метаболизм и тренированное тело, в котором больше мышц и жил, чем жира. Вот только желания, то и дело выныривающие откуда-то из глубин души, подсказывали, что все далеко не так просто.

— Вроде следов нет, — сказал я, чтобы отвлечься от собственных невеселых размышлений. А то ладонь опять добралась до кармана.

— Сейчас посветим, и все станет понятно, — пробасил Леха, достав ультрафиолетовую лампу. — Хорошо хоть, с электричеством проблем нет.

— Что? — переспросил я, услышав явно окончание его внутреннего монолога.

— Нет, ничего, — буркнул себе под нос Леха, водя лампой у самых рельс. В ее свете появлялись отдельные отражающие точки, но не больше. — Нет тут ничего. Там столько кровищи было, что, волоки он тело, остался бы четкий след.

— А если нести на плече? — спросил я, вглядываясь в темноту туннеля.

— Можно. Но тогда вся одежда стала бы одним пятном, и во время досмотра мы бы его точно определили, — ответил полицейский.

— Но никто не знает, сколько именно было пассажиров. Может, именно этот с самого начала ушел в сторону и ждал? — высказал я предположение, в очередной раз отдергивая пальцы от кармана. Так, надо с этим что-то делать. Иначе я обнаружу себя, жующим кровавую лапшу прямо на виду у полицейского. История будет не лучшая.

— Хочешь сказать, что нам попался маньяк? — на мгновение застыл Леха, внимательно посмотрев на меня. — Может быть. Я о разных уродах читал. Если это и в самом деле не спонтанный убийца, а настоящий маньяк… черт. Даже не знаю, что тогда будет. Умный может таскать с собой мусорные пакеты. Тела в них прятать. Может найти и вскрыть технические туннели между станциями. Но тогда тело мы точно не найдем. Это надо поисковую операцию проводить, с кинологами.

— Хреново, — пробормотал я, представляя себе перспективу оказаться в замкнутом пространстве с преступником, сделавшим убийство своим ремеслом. — Но тогда нам и смысла туннели осматривать нет, разве не так?

— Ну, это в самом худшем случае. Маньяков не так много, — подбодрил меня Леха. — Самые известные нападали на тех, кто слабее. Ищут безнаказанности. Они же и в самом деле не идиоты, хоть и психи. И опять же, их очень мало. За последние сто лет не больше пары тысяч. А упоротых, с кучей жертв — десяток. Один шанс на миллиард.

— Что-то не очень успокаивает. Пока нам на всякую жесть везет, — заметил я, сильнее вдавливая ребристую рукоять в ладонь. Мы прошли около ста метров по туннелю и уперлись в завал, полностью перегораживающий проход. Секция потолка обвалилась, разойдясь в стороны, и земля вместе с булыжниками и кусками асфальта просела.

— Так. По крайней мере, теперь понятно, что здесь преступник скрываться не может. Вычеркиваем, — не слишком довольно пробасил Леха. — Надо осмотреть другие туннели.

— Похоже, землетрясение было слишком сильным. Удивительно, что в целом станция сохранилась, — заметил я. — Ты про это говорил, когда упоминал электричество.

— И это тоже, — ответил полицейский. — Ладно, идем назад. Нужно только проверить технические ответвления.

С последним у нас не возникло никаких проблем. Судя по виду Лехи, это была рутинная работа, которую он выполнял много раз. Подходя к очередной крошечной двери, он привычным движением выискивал замок, задерживался на нем взглядом и почти сразу шел дальше. Уже через пять минут мы вновь выбрались на станцию. И я понял, что чувствую странное облегчение. Будто домой вернулся.

Перемахнув через перрон, мы спустились с противоположной стороны, и операция повторилась в точности. Опять лампа, мелкие следы и никакой конкретики. Завал тоже нашелся, чуть дальше, чем в прошлый раз, но буквально на пять-десять метров. К тому же с этой стороны он уходил прямо наверх, где виднелась щель. Ураганный ветер свистел в проломе, но выбраться через него не получилось бы при всем желании. Слишком узкая. Но через щель поступал свежий воздух, и опять потянуло влагой, солью и водорослями.

— Хреново, — заметил я, натягивая шапку на уши. — Человеку здесь не выбраться, а вот какая-нибудь шавка вполне может заползти.