Эвакуатор

⚡🧠 👀 😊 🌀 — сразу несколько иконок загорелось в нижней части интерфейса. Стоило навести на одну из них взгляд, как остальные медленно гасли. Но до полного исчезновения я не довел. Вывод напрашивался сам собой — мне предоставляют выбор. Я могу усилить скорость, интеллект, восприятие или телепорт. Но главное — есть шанс восстановить одну потерянную в самом начале жизнь.

Выскажи я такую мысль самому понимающему психологу — билет в дурку был бы обеспечен. Но сейчас я уже ничему не удивлялся. Если можно выбирать — то даже думать не надо. Вокруг творится такая жесть, что единственный верный вариант — восстановить жизнь. Это не спасет, если меня будут убивать раз за разом, но даст еще один шанс. А я уж придумаю, как им воспользоваться в полной мере.

Не оставляя это на потом, я выбрал Жизнь. 😊😊💀— иконки помигали несколько секунд и вернулись в норму. Вторая была полупрозрачной, вероятно, для применения требовалось поспать. Но до отбоя было еще очень далеко.

Энергия упала до нуля, только чтобы вновь вырасти через минуту, когда я поднял следующий труп. Странно. Когда мы были в логове монстров, я не получал энергии. Наверное, это связано с рассказом Кристины о том, что тварь ела их, разрывая на части. Поглощала энергию, высасывая по капле. А мне, получается, такие сложности не нужны.

А еще стала понятна закономерность сбора. За каждого из шести погибших я получил по одному делению. До этого шкала была почти заполнена,

🌞 [◼◼◼◼◼▢◇▢▢▢▢▢▢◇▢▢▢▢▢▢◇]

Выходит, я энергетический вампир. Только не тот, который склочный нудный родственник, а самый настоящий, поглощающий энергию после смерти. Не самый худший вариант. Хоть кровь пить не приходится. И эта энергия тратится на все. От использования способности до роста параметров. Интересно, что будет, если поднять интеллект? Начну цитировать Ницше и «Капитал»?

— Что хотел? — спросил через полчаса Михаил, когда все тела сгрудились у выхода.

— Нужен пост у электрощитовой, — ответил я, протирая руки. — Один человек, круглосуточно, лучше два.

— На кой черт? Думаешь, эта тварь сознательно совершила диверсию? Думаешь, она разбирается в нашей технике? — уточнил Михаил, и в его словах я уловил немалую обеспокоенность. Он действительно воспринял это всерьез.

— Не уверен насчет той же твари, — помотал я головой. — Леха, до своей смерти, рассказал о странном камне, который двигался сам по себе. Вроде как кристальный паук, в виде ромба. На четырех острых треугольных лапках. В щитке я нашел следы и свежую дырку.

— Так. Погоди. Я еще с мыслью о телепортирующихся людях и демонах не свыкся, — поднял ладони начальник станции. — А ты сейчас говоришь о живых камнях. Серьезно?

— Именно поэтому Леха пошел ко мне. Знал, что ты не поверишь. Но сейчас уже все равно. Я сразу подумал о какой-нибудь пакости вроде ядовитого насекомого. Выходит, я ошибся — все гораздо хуже. Могу поспорить, этот паук тоже не один. А значит, скоро нашим сетям придет крышка.

— Нет, так просто это не пройдет. В метро идет армированный шестислойный кабель с обмоткой. А дальше разводка внутри стен и на малое напряжение. Автоматы врага отсекут. Значит, единственное место для саботажа — щиток. — Михаил потер уставшие глаза. — Уроды. Вывели идеальную армию.

— В смысле? — начальник станции попробовал отмахнуться, но я настоял. — Говори.

— Смотри. У тебя есть тысяча солдат, а у врага всего сто. Но каждый из его солдат вселяется в твоих. Раз — и у тебя сто человек прямых потерь. После они обращаются и атакуют выживших. Те в ответ убивают собственных товарищей. Два — победившее войско деморализовано. Это если хоть кто-то после борьбы выжил. Три — враг вселяется в оставшиеся тела. Теперь у тебя есть выбор, убить и дождаться переселения или попробовать сдержать противника. В идеале, если знаешь о враге все, ты потеряешь столько же солдат, сколько есть у него. Своих же побратимов бросишь в тюрьму.

— Но если с призраками можно справиться, заперев их в теле, то как бороться с невидимым диверсантом, который ломает твою технику? — задал риторический вопрос Михаил. — Если брать шире, то буря — идеальная завеса. Она смела все антенны, деморализовала и отрезала мирное население, через нее не проходят радиосигналы.

— Ты так говоришь, будто перед нами не стихийное бедствие, а оружие. Но тогда и землетрясение должно быть делом чьего-то злого умысла.

— Я уже ничему не удивлюсь, — зло усмехнулся начальник станции. — Буря — климатическое оружие. Бегающие камни — дроны-саботажники. Призраки — убийцы и террористы. А тот парень, которого ты спас, — секретный агент в стане врага. Должна быть еще тяжелая техника и бомбардировщики. Но, если честно, они врагу и не понадобятся. Приходи и бери голыми руками. Нужно только подождать еще недельку, пока все оголодают.

— Если это так, то жопа не просто пришла — она поселилась на постоянку, — присвистнул я. — Ну а как же наши? Росгвардия, полиция? Войска, в конце концов?