Эвакуатор 5

Прыжок — в место, где я только что стоял, ударило несколько копий, рептайды ошарашенно оглядывались, пытаясь меня найти. Я же не стал мудрить, уйдя вверх, а оттуда под защитный купол, приземлился на загривок твари. Титан, мгновенно почувствовав угрозу, создал на спине водяные шипы, но я уже знал об этом приеме и не стал медлить.

Миг — и я уже у его лап, вспарываю толстую кожу под коленями, полностью погрузив кинжал на всю длину лезвия. Титан с ревом ударил хвостом, но я уже был с другой стороны, повторяя удар. Кровь лилась из титана потоком, он рухнул на подкосившихся коленях, но не собирался сдаваться.

Монстр сжал защитный купол, придавив меня водяной стеной к броне, и усилил давление, грозя раздавить под толщей воды. Вовремя задержав дыхание, я вытолкнул себя из-под купола, оставив напоследок пару гранат. Ушел телепортом в сторону и, дождавшись, пока пузырь не спадет под взрывной волной, ударил по широкой дуге хлыстом.

Спрятанный в подпространство тонкий язык индивидуального оружия обмотал шею твари несколько раз, и только после этого я его воплотил. Кинжал-утяжелитель дернулся, глубоко входя в ороговевшую кожу твари. Когтистая лапа потянулась к шее, сдирая длинными когтями чешуйки в попытках убрать хлыст, но тот не рвался, а лишь туже затягивался. И когда я понял, что достиг своего предела — дернул оружие на себя, отдавая команду свернуться в кинжал.

Словно цепная пила, утяжелитель со свистом начал крутиться вокруг шеи твари, с каждым оборотом погружаясь все глубже. Кровь хлынула со всех сторон сплошным потоком. Раны не успевали затягиваться, и в тот момент, когда оружие наконец превратилось в кинжал, полностью оказавшись в моей руке — я ударил в основание черепа твари.

Монстр, хрипя, шлепнул себя по загривку, но меня там уже не было. А в следующее мгновение мой сюрприз взорвался у позвоночника твари, превращая ее спинной мозг и кости в кроваво-серое месиво. Израненный титан несколько секунд еще простоял, опираясь на три лапы, а затем рухнул, подняв море брызг. Оставшиеся рептайды в панике бросились в разные стороны.

Я же почти минуту стоял, просто приходя в себя. Энергия из убитой твари лилась в меня рекой, ничуть не меньшей, чем кровь, растекающаяся по асфальту. Я дважды успел вложить запас в рост интерфейса, пока он не уперся во второй предел. Полоска синхронизации несколько раз мигнула и наконец активировалась.

В глазах мгновенно стало светло, словно в меня светили прожектором. Тысячи символов и фигур мелькали перед моим взором, сливаясь в сплошной поток, расходящийся калейдоскопом смыслов. Но через сумасшедший наплыв информации пришло понимание, которого я совершенно не ждал. Поглощенная душа Читающей, соединилась с просвещением от вечного врага и принесла смутный образ прошлого.

Проклятье, дар, избранность — все это было лишь оружием. Оружием существ, у которых не было слов. Не было письменности, архитектуры или искусства. По той простой причине, что у них никогда не было тела.

Я видел, как тысячи крохотных существ плавают между ядрышками силы. Яркие точки привлекали их, дарили краткие мгновения тепла и спокойствия. Черные головастики вились вокруг этих точек, питались их энергией, толкались, не позволяя другим получить больше. Объединялись против самых сильных — отталкивая их вместе. А потом, когда точки гасли, вместе двигались дальше, ища в вечной темноте островки света.

Так продолжалось бесчисленное количество раз, пока возле одной из точек — яркой красной сферы — головастика не вытолкнули, лишив питания. Долгое время он дрался за место под солнцем, но, не выдержав конкуренции, почти умер, отброшенный за пределы сферы света. Но тогда случилось чудо — он нашел другую пищу.

Крохотная голубая сфера, наполовину покрытая льдом. Тысячи замерзающих четырехруких существ, что молили лишь об одном — о спасении. О лишнем солнечном дне, чтобы вырастить пищу. Молили и приносили кровавые жертвы. Жертвы, которые высвобождали энергию тысяч душ. И тогда головастик принял подношение.

Его цвет изменился, стал более плотным. Более яростным. Он поглотил сотни тысяч душ, пропитавшись их яростью и болью, их жаждой и решимостью. И тогда он вернулся, чтобы отвоевать себе место под солнцем. Теперь он не толкался. Он жалил и кусал, поглощая вчерашних братьев, с которыми весело играл… миллиарды лет.

Некоторые сдались под натиском его новой жажды. Лишились эфемерных тел, став его частью. Другие — решили сбежать. И лишь некоторые остались, чтобы принять правила новой игры. Они бились тысячелетиями, то приближаясь к солнцу, то уходя от него. Обретали собственные страсти и желания, воплощаясь в бою.

Но когда источник силы, ярости и стремлений первого из них стал ясен остальным — было уже поздно. Голод пожрал почти всех. Пожрал, чтобы стать самым сильным. Чтобы стать единственным и питаться вечно. Жить вечно в достатке. Не становиться больше маленькой тенью без разума и желаний.