Евангелие – атеисту

И вот вошли в круг Матфи и Хранитель. Матфи — в обычно своём несколько неряшливом обличии, босой, с посохом в руке, совсем ему. На мой взгляд, не нужным. Хранитель — в облегающем до земли плаще с капюшоном. Нижняя часть лица открыта. Глаз не видно.

Приблизились. Матфи сел прямо в золу, сгорбившись как-то по старчески. Хранитель истуканом передо мной встал. Молчит. Заговорил Матфи:

Что же то ты, крестник, запаниковал опять? Право, как маленький! На миг единый нельзя тебя покинуть…

— Так ведь не на миг! Вечность тянется ваш «миг», почтенный! А правда, сколько времени был я один, в нашем, земном измерении?

Ответил Хранитель голосом моего «шефа»:

Пробыл ты здесь один краткий миг. Многое, смотрю, ты домысливаешь, что и не говорилось тебе вовсе, например, про статистику и жёлтую расу… Запомни, твои отношения с Матфи меня не касаются. Знать про них не хочу. Учти, что ты, раб, не успел пробормотать, но успел помыслить, уже прочтено! Однако, если прикажут проговорить, повторить всё вслух. Выполнишь! В том есть смысл, чтобы ты проговаривал вслух… Советую тебе помолиться Всевышнему за всех своих близких и дальних предков, тех что умерли, и тех, что живы.

_ Так не учили меня этому, Хранитель!

_Сам научись! Была бы добрая воля, слова найдутся. В там, у Всевышнего, разберутся, что искренне, а что от попыток хитрить… «Голосами» ты, раб, всех оделил… Считаем, что это-шалость недоумка! Другим наплевать, грубо говоря, а вот если Савл да Шимон твои домыслы узнают — пришибут как муху тебя, учти! Я от них тебя оберегать не стану, учти!

Никого тебе из тех, кто «вовлечён» одновременно с тобой в «откровение», конечно-же, показывать нельзя. Не потому, что секрет это. Только по твоему вздорному характеру. Закипаешь ты слишком быстро.

Вспомнил я тут же, как «раскипятился» на встрече у начальника училища в Одессе о том, что почти весь набор на первый курс — сынки разных руководителей из министерства, партийных и военных функционеров, «блатные», и лишь малая часть — медалисты, да дети погибших героев войны…

— Мы для «откровения» вынуждены брать не самых достойных, а тех, кто по обстоятельствам годен, восприимчив, может выжить, сохранить знания, сохранить разум и способность хоть что-то передать в мир смертных…

Жалел ты братьев своих двоюродных, несчастные, мол! Да что ты знаешь о человеческих несчастьях?! А к Богу кто из них обратился? К бутылке, да к табаку они обратились,…О Викторе не говорю! Там — другое, узнаешь ещё… А тебя от чахотки я уберёг. Но ты жизнь свою не бережёшь — куришь, за собой не следишь… А брат твой, Саня, не так уж и мается, как ты считаешь. Он наедине с собой, с Природой, к которой по-своему Бога угадывает. Он к Всевышнему не в претензии. Самого себя правильно винит, да…

Уйти бы тебе отсюда не удалось…

Что же касается Лук, то он сделал с тобой лишь то, что разумно. А диагност он безошибочный, уж поверь. И рекомендация его должна быть для тебя законом. Матфи, объясни Боруху что к чему, а я вас покину. Устаю я от долгой материализации, да и работы полно…

…И он растворился… Заговорил с усмешкой Матфи:

То, что тебя окружает — д о с т а т о ч н о для Творения! Творцы — инструменты Божии. По его Воле могут их «этого» создавать «живое» — с участием Святого Духа. Понимаешь ли?

— Понимаю, Матфи. Если можно, скажи, что-то тут такое знакомое промелькнуло и исчезло, что это было?

— Это было пепелище дома твоих братьев…

Так он сгорит? Когда же? Я там осенью был, на день Рождения матушки.

_ Это мелькнул крохотный кусочек будущего, просчитанного Хранителем. Хотел его тебе Хранитель показать, но тут ему было приказано повременить… Увидишь ещё. Хочу тебя предупредить, будь поаккуратней в словах и интонациях. Ты ведь и Хранителя можешь из себя вывести… Не нарывайся…

_ Постараюсь, Матфи, спасибо! А знаешь ли ты, кто сожжёт тот дом?

— Брат твой младший и сожжёт! И молчок об этом. Будет случай, у Хранителя уточняй. Готовься, Борух к трудной работе — предстоит тебе с другим, которых ты видеть не будешь, но присутствие коих ощутишь, предстоит увидеть и услышать важное…

Так вот, увидишь исторические картины, которые были впоследствии искажены до неузнаваемости… Постарайся, что поймёшь, запомнить и записать, с помощью данной тебе «памяти». За это многое тебе может быть прощено. Да… Скажу от себя — ленивы и нелюбознательны ваши историки! Могли бы посмотреть и сравнить хроники разных народов периода возникновения идеи «крестовых походов», да подсчитали. Сколько в тот период возникло ярких, талантливых, гениальных людей, чего не наблюдалось в предшествующий период. Период в полсотни лет и истинного Рождества Христова… Много бы белых и тёмных пятен удалось бы стереть — заполнить… Вместо этого — несуразное враньё! Ну, это дело не моё…

Теперь подготовься. Ты сам «растворишься». Будешь себя ощущать, и чувства свои сохранишь, но будешь бестелесен, неощутим для окружающего. Прощай, раб, Борух-Матфи!

Глава 25. Жизнь и Евангелие