Евангелие для настоящей жизни

Сегодня, спустя примерно две тысячи лет после смерти Христа, крест является всемирно признанным символом христианской веры. Он играет заметную роль в архитектурном дизайне и обстановке многих церковных зданий. Христианские капелланы в вооруженных силах носят его на мундирах как отличительный знак их службы. Крест стилизован в разнообразных предметах ювелирного искусства и часто украшен драгоценными камнями. Зачастую подобные украшения носят просто из-за их красоты те люди, которые не имеют представления об истинном их значении.

Тем не менее, во времена Христа крест являл собой символ невероятного ужаса и позора. Распятие на кресте было самым презренным и унизительным наказанием, которое налагалось только на рабов и отъявленных злодеев. Если свободный человек в каком-либо случае подвергался распятию за серьезные преступления вроде измены или мятежа, то приговор не мог быть приведен в исполнение до тех пор, пока подсудимый не был переведен в разряд рабов путем лишения прав, и лишен свободы через бичевание.[5]

Какой вывод мы можем сделать из всего этого? Почему смерть Христа сама по себе была удивительным событием? И как могло случиться, что вечный Божий Сын, Которым и для Которого было создано все существующее (см. Кол. 1:15–16), закончил путь в Своем человеческом естестве одной из самых жестоких и унизительных смертей из когда-либо придуманных человеком?

Мы знаем, что смерть Иисуса на кресте не застала Его врасплох. Он постоянно предсказывал ее Своим ученикам (один из примеров — Лк. 18:31–33). И зная о том, что Его неизбежно ожидает распятие, Иисус Сам сказал: «И что Мне сказать? Отче! Избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел» (Ин. 12:27). Иисус заявлял, что пришел умереть.

Но почему?! Почему Иисус пришел, чтобы умереть? Апостолы Павел и Петр отвечают нам на этот вопрос ясно и кратко. Павел написал: «Христос умер за грехи наши, по Писанию», а Петр: «Потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных» (1 Кор. 15:3; 1 Пет. 3:18).

Христос умер за наши грехи. Иисус Христос, вечный Сын Божий, принял на Себя человеческое естество и умер ужасной смертью ради нас. Вот в чем смысл креста. Он претерпел то, что должно было постичь нас. Он умер вместо нас, чтобы понести наказание за наши грехи.

Грех Адама

Мы никогда не постигнем креста до тех пор, пока не поймем нечто важное о природе и глубине нашего греха. И для того чтобы понять это, мы должны пройти обратно весь путь, вплоть до Эдемского сада.

Когда Бог поместил в этом саду Адама и Еву, Он дал им простой запрет. Они не должны были есть от древа познания добра и зла. Почему Бог не наложил ограничений, наподобие «не кради» или «не убивай»? Ответ в том, что Бог создал Адама и Еву по Своему образу (см. Быт. 1:27), что, кроме всего прочего, включает в себя Его моральный образ. Другими словами, Адам и Ева были созданы нравственно совершенными. Они были полностью безгрешными и потому не нуждались в том, чтобы на них накладывали моральные ограничения.

Бог, однако, решил испытать их послушание, и потому наложил на них одно ограничение: им нельзя было есть от запрещенного дерева. В этом дереве изначально не было ничего злого. Бог мог избрать любое дерево в саду. И послушание также не было трудным. В саду было много разных деревьев, приятных для глаз и хороших для пищи. Более легкого испытания для Адама и Евы трудно даже представить. Воздержание от запретного плода не было связано ни с трудностями, ни с неудобствами, а только с простым послушанием.

Тем не менее, когда змей поставил под сомнение Божью доброту и верность, Ева уступила, а за ней и Адам. В этот момент они потеряли моральный образ Бога — они больше не были совершенно святы. Они начали грешить незамедлительно: Адам обвинил Бога («жена, которую Ты мне дал…»), а Ева обвинила змея. Их непослушание и последующая потеря Божьего морального образа определяется в богословии понятием «грехопадение».

Грехопадение Адама и потеря Божьего морального образа привели не только к появлению чувства вины, но также и к нравственному разложению или порочности. Теперь его воля, которая раньше чутко отзывалась на волю Божью, склонилась в сторону зла. Богословы называют эту упорную склонность ко злу «первородным грехом» — внутреннее побуждение, коренящееся в порочности падшей человеческой природы. Павел называл это греховной природой (именуя ее также плотью в некоторых местах Библии).