Евангелие любви

– Ни в коем случае! Если человек находит Бога в какой-нибудь религии, это замечательно. Я говорю это не для того, чтобы развеять негативное впечатление от декларируемого мною нонконформизма, и не заискиваю перед убежденными прихожанами. Наоборот, искренне завидую их вере. Но не могу присоединиться к тому, во что не верю, и никогда не соглашусь, что это свидетельство моей порочности и отсутствия добродетели. Наоборот, если бы я присоединился, то стал бы самым презренным существом в глазах Бога и Человека – лицемером. Я здесь не для того, чтобы обращать кого-нибудь в свою веру, даже атеистов! Хочу одного – чтобы люди вернулись к Богу, потому что он существует и должен быть частью человечества до его последнего часа. Меня ужасает, что многие полагают, будто Бог только идея, о которой надо забыть, что человечество никогда не обретет зрелости, пока не расстанется с Ним. Я не могу расстаться с Богом! И не могу позволить это своим пациентам! Не хочу позволить вам! Потому что видел те модели – в мире, в других, в себе самом.

В зеленой комнате Джудит Кэрриол откинулась на спинку кресла и облегченно вздохнула. Она радовалась: ее кандидат блестяще выдержал испытание, все системы в порядке и ключ на старте. Он справится. Он даст каждому мужчине, каждой женщине, каждому ребенку в стране за что уцепиться! Укажет путь! О, счастье! Торжество! Не то чтобы она в нем сомневалась, просто вообще ко всему относится скептически. Включая Бога. Извини, Джошуа. Но это так. Все системы работают нормально. Ключ на старте. М-м-м… Ключ на старте. Какие интересные слова. Что-то из будущего. Нечто астрономическое по масштабам и космическое по своей идее и исполнению. «Вечер с Бобом Смитом» – не старт. Скорее проверка двигателя. Старт еще где-то впереди. А это только первый наскок. Тысячелетие! Нельзя, чтобы успех Кристиана растаял в блеске повторяющихся шоу: у Дэна Коннора, у Марлен Фельдман, в «Северном городе» и всех прочих. Да, придется пройти по этому пути. Но он должен превзойти свое первое потрясающее появление на публике, должен реализоваться в иных формах, а не в простом повторении достигнутого.

– Что ж, господин президент, вы выбрали правильного кандидата, – любезно заметил Гарольд Магнус.

– Что вы, Гарольд, разве я его выбрал? – возразил Тайбор Рис. – Воздадим по заслугам тому, кто этого заслуживает. Вы привели ее ко мне и обратили мое внимание на Операцию поиска. Вы дали ей денег, оборудование и людей, чтобы могла состояться операция «Мессия». Поэтому большая доли заслуги ваша. Но он – детище Кэрриол и никого больше.

– Да, – великодушно согласился министр окружающей среды. – Надо отдать ей должное – очень неглупая женщина. Но я ее побаиваюсь.

– Неужели? – повернулся к нему президент.

– До смерти. Она самая хладнокровная женщина в мире.

– Интересно. Теперь я нахожу ее не только исключительно привлекательной женщиной, но и обаятельным, заботливым человеком. – Президент выключил телевизор пультом управления и поднялся на ноги. – Я ужинаю один. Составите мне компанию?

При Тайборе и Джулии Рис в Белом доме кормили весьма посредственно, и Гарольд Магнус, гурман по натуре, предпочел бы поужинать «У Роже», в новом и самом лучшем из многочисленных французских ресторанов Вашингтона. Но амбиции велели пожертвовать лангустом и уткой в пользу ракушек и жаркого на ребрышках за столом босса.

– Джулия к нам не присоединится?

Как ни странно, президент при упоминании жены не застыл, словно робот в ливень, только покачал головой и продолжал идти по коридору.

– Нет. Она ужинает «У Роже».

Вот черт, повезло этой Джулии.

– Как поживает Жюли?

– Отлично. – Голос президента потеплел. – Ей скорректировали диагноз, и она сейчас в специальной школе. Скучаю по ней, но каждый раз, когда приезжаю ее навестить, вижу улучшение.

Они ужинали в личном кабинете Тайбора Риса за маленьким столом на двоих – ели, как и предполагалось, ракушек и ребрышки. Моллюски были слишком твердыми, мясо пережаренным, но Гарольд Магнус восхищался так, словно не ел ничего вкуснее. Когда перед ними поставили такой же предсказуемый десерт – слоеный торт с клубникой, – министр набрался смелости проглотить эту неперевариваемую массу и задать вопрос:

– Господин президент, вас не беспокоит тот чрезвычайный упор, который доктор Кристиан явно хочет сделать на Бога?

Тайбор Рис вытер губы салфеткой, положил ее рядом с пустой десертной тарелкой, откинулся на спинку стула, немного подумал и ответил: