Евангелие любви

– Наш первый кандидат и по всем параметрам выбор наивысшей категории – доктор Джошуа Кристиан. Американец в седьмом поколении. В нем течет скандинавская, кельтская, армянская и русская кровь. Не женат, детей не имеет, в браке не состоял. В двадцать лет добровольно подвергся вазэктомии[3]. По той информации, которой располагает компьютер, мы не смогли определить – а это важная характеристика любого гражданина страны, – каковы сексуальные предпочтения кандидата (если таковые имеются). Тем не менее он постоянно живет в семье, состоящей из матери (его отец умер), двух братьев, сестры и двух жен братьев. Он безусловный глава этой семьи – я бы назвал его прирожденным отцом. Окончил с отличием основной курс Чаббского университета, там же продолжал обучение в докторантуре в области философии; специализировался в психологии. Имеет частную клинику в Холломене, штат Коннектикут, где лечат то, что, по его терминологии, именуется неврозами тысячелетия. Достижения клиники феноменальны, а сам он обладает тем, что я за неимением более подходящего слова назову культом последователей, возникшим, вероятно, от того, что его терапия стимулирует пациентов искать утешение в Боге, хотя не обязательно в какой-либо формальной религии. Сильная личность, способен прекрасно выступать перед любой аудиторией. Но главная причина, почему я выбрал этого человека в качестве первого и, я бы сказал, единственного кандидата, – в его удивительной харизме. Вы говорили, что требуется это качество. Вот вам такой человек.

Речь Чейсена была встречена молчанием. Он назвал не то имя. Доктор Кэрриол пристально смотрела на него, но он только сильнее запрокинул голову и не отвел глаз.

– Я первой выскажу возражение, – сдержанным тоном проговорила она. – Я никогда не встречала термин «неврозы тысячелетия». И никогда не слышала ни о каком докторе Джошуа Кристиане. – Доктор Джудит Кэрриол была не только руководителем Четвертой секции министерства окружающей среды, но считалась одним из ведущих психиатров страны.

– Справедливо, мэм. Учитывая, что доктор Кристиан ни у кого не на слуху. После докторской диссертации он опубликовал всего одну работу. Я, разумеется, ее прочел и поручил прочитать экспертам в данной области. Работа почти полностью состоит из экспериментальных данных, сведенных в таблицы, графики и тому подобное и содержит на удивление мало самого текста. Но она, насколько мне позволяют судить мои познания в области неврозов, великолепна и способна послужить отправной точкой любому исследователю в этой области.

– Хорошо, пусть эта тема выходит за границы моей специализации, но я должна была хоть что-то о нем слышать. А я ничего не слышала, – возразила Джудит.

– Это неудивительно: похоже, у доктора Кристиана совершенно отсутствует тщеславие и желание прославиться. Единственное, что ему нужно, – управлять своей маленькой клиникой в Холломене. Среди коллег он либо объект насмешек, либо удивления и тем не менее делает большую работу.

– Почему же ничего не пишет? – спросила доктор Хемингуэй.

– Видимо, не способен изложить свои мысли на бумаге.

– До такой степени, что не может написать статью? – удивилась Милли. – И это в наши дни, когда к услугам не склонных к писательству людей столько технических средств?

– Да.

– В таком случае с ним что-то серьезно не так, – предположил доктор Абрахам.

– Разве в тех параметрах, которые так скрупулезно перечислила нам Милли, говорится, что наш кандидат должен быть совершенным в каких-либо других областях, кроме отношения к семье и детям? – возмутился Чейсен. – Сэм, вы намекаете, что у него не все в порядке с головой?

– Не исключено.

– Нет уж, будьте добры, конкретизируйте.

– Спокойнее, джентльмены, – резко осадила их Джудит. Она давно держала в руке фотографию из дела доктора Кристиана, но так и не взглянула на изображение – настолько увлеклась, слушая, как Чейсен представлял своего первого сенсационного кандидата. Теперь же, всмотревшись в карточку, начала понимать, почему Моше Чейсен предпочел этого человека другим, которых должен был бы выбрать. Лицо привлекательное, хотя немного истощенное. И отнюдь не красивое в традиционном смысле из-за носа с горбинкой – видимо, дань армянским предкам. Черные, сияющие, приковывающие взгляд глаза. В этом лице чувствовался аскетизм, которого были лишены предыдущие кандидаты. Да, лицо интригующее. Но… – Джудит пожала плечами.

– Кто ваш второй кандидат, доктор Чейсен?

Моше Чейсен криво усмехнулся:

– Я так и слышу, как вы задаете себе вопрос: кто из них спятил – он или его компьютер? Успокойтесь, с моим компьютером все в порядке. Он выдал мне это имя. Сенатор Дэвид Симс Хиллиер Седьмой. Что еще добавить? Нужны ли вам комментарии?