Евангелие от Чаквапи

— Здравствуй, амиго, — меланхоличный голос собеседника был вкрадчив. — Как продвигаются наши дела.

— Все хорошо, — ответил и поежился. — Договоренности достигнуты. Завтра я должен получить весь пакет документов, касающихся интересующей вас проблемы.

— Есть что-нибудь интересное?

— Да, — Харрингтон радостно закивал, будто собеседник мог видеть его. — Есть очень любопытная бумага, написанная объектом.

— Ты ее видел?

— Не полностью… Пока только часть. Я стараюсь не продавливать клиентку, чтобы случайно не сорвать сделку. Она весьма заинтересовалась моим предложением, и препон для скорейшего получения документации я не вижу.

— Хорошо. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — человек говорил спокойно, но Харрингтон почувствовал, что в последней фразе таилась скрытая угроза.

— Я думаю, все пройдет хорошо, — попытался заранее оправдаться он на случай непредвиденных обстоятельств, но человек резко перебил его и как бы между делом полюбопытствовал:

— Ты проверял ее электронную почту за сегодняшний день?

— Нет, — виновато пробормотал Харрингтон, понимая совершенную оплошность.

— Рекомендую, — голос стал жестким. — Позвоню тебе завтра вечером. Да, и… насчет собаки голову себе не морочь, она будет у меня через несколько дней.

Не прощаясь, собеседник положил трубку, и Харрингтон застыл в ужасе, не в силах двинуться. Холодок пробежал по спине, сердце сжалось, дышать стало тяжело. В том, что его действия контролировали, он не сомневался, но не думал, что следят за каждым шагом. И если он проглядел что-то серьезное, или у заказчика возникнет подозрение, что он использует информацию в своих интересах, ведет двойную игру, его жизнь не будет стоить и ломаного гроша.

Встал, дрожащими руками включил компьютер и, пользуясь секретным паролем Сью Макдейл, вошел в ее электронный почтовый ящик. Сел, читая переписку последних двух дней.

— Мерзкая дрянь! — Харрингтон в ярости сжал кулаки.

Он и предположить не мог, что эта маленькая сучка догадается о его скрытом интересе и начнет собственное расследование.

— Я тебе уши отрежу тупым ножом, — прошипел он, протягивая руку к телефону.

* * *

Отзвуки боя доносились до нас, то стихая, то возобновляясь с новой силой. Дважды над нашими головами стремительно проносились выкрашенные в темно-зеленый цвет вертолеты со снятыми дверцами, битком набитые солдатами колумбийской армии. Минут через пять джунгли начали редеть, и в просветы между деревьями мы увидели укрытые в зелени постройки.

— Здесь у них взлетная полоса, — возбужденно зашептал американец, когда мы остановились, затаившись. — Там самолет, на котором вас привезли.

— И что из того? — Ник повернулся к нему.

— Я летчик, — кратко ответил он. — Если повезет, сможем улететь отсюда.

— Его наверняка охраняют, — Ник тяжело вздохнул.

— Если повстанцы отобьют атаку правительственных войск, они нас поймают в джунглях, — испуг американца прошел, он был настроен решительно и говорил теперь твердым голосом. — Это единственный шанс выбраться отсюда.

— Рискнем, — кивнул головой я, соглашаясь, и крадучись двинулся вперед.

Подобравшись к краю зарослей, мы осторожно выглянули наружу. Самолет одиноко стоял на взлетной полосе, людей рядом не было, но существовала вероятность, что охрана прячется поблизости.

— Никого, — американец дернул меня за рукав. — Надо спешить, пока все повстанцы сражаются с солдатами на дальнем конце лагеря.

Не дожидаясь ответа, он побежал к самолету. Ничего не произошло, и мы последовали за ним. Американец бежал прихрамывая, подтягивая ногу — только сейчас я заметил, что она перетянута грязными тряпками, покрытыми бурыми пятнами ссохшейся крови. Трудно представить, сколько горестей выпало на долю этого несчастного человека за время, проведенное в плену у нелюдей, прикрывающихся благими лозунгами. Мы пробыли здесь чуть более суток, но уже успели испытать на себе и избиения, и холодную яму. Эти мерзавцы, называющие себя повстанцами и борцами с мировым капитализмом, умели ломать людей…