Евангелие от Егория

Трудно было пришельцу в новой земле: незнакомый язык, новые обычаи. Несколько имевшихся у него серебряных персидских монет позволили Иисусу просуществовать первое время. Как и в Персии, он опять использовал тот же прием: пошел на рынок и пытался завязать там знакомство с кем-нибудь из молодых людей, похожих на монахов- отшельников, которые могли придти за пополнением провианта.

И ему, действительно, удалось найти относительно молодого человека — хотя о возрасте его было судить весьма трудно: он был худой до неимоверности, двигался неспешно, голос у него был глухой, хотя и отчетливый, и только глаза выдавали, что он действительно молод. Иисус знаками объяснил, что ищет место ночлега, потом, показав пальцем себе на грудь сказал: «Я — Иисус». Его собеседник — если только можно было назвать беседой то, что между ними происходило, — ткнул себя пальцем в грудь и сказал: «Сумонтра, Сумонтра!»

В монашеской общине, куда Сумонтра привел Иисуса, пришельца встретили как-то равнодушно. Но это было и понятно: все были погружены в размышления о бренности бытия и о вечной жизни. Сумонтра оказался среди них самым приветливым и отзывчивым. Видимо, он почувствовал какую-то ответственность за Иисуса, которого он привел с собой.

Иисус, как мы уже говорили, обладал прекрасными человеческими качествами, он нравился людям своей открытостью и искренностью. Его взор светился такой доброжелательностью, что люди невольно улыбались ему в ответ и были готовы ему помочь во всем, попроси он только их об этом.

День за днем Иисус все больше вживался в монашескую общину. Сумонтра учил его местному языку — хинди. Сам он провел в юности какое-то время в соседней Персии, немного знал фарси, поэтому их общение с Иисусом с самого начала получилось довольно живым. Сумонтра посвятил Иисуса в свою религию, надеясь, что Иисус вскоре станет таким же послушником, как и он сам. Они вместе постились, проводили часы в медитации, которой Сумонтра начал обучать Иисуса. Тому нравился аскетический образ жизни брахманов, он легко переносил долгие, по несколько долгих дней, голодные посты, он научился задерживать на несколько минут дыхание, он научился подавлять в себе чувство боли. Постепенно он стал среди брахманов своим: его отличало лишь утонченное светлое лицо, выгоревшие до бледно-соломенного цвета волосы и большие голубые глаза, что выделяло его среди смуглолицых и кареглазых индусов.

Иисуса увлекли идеи брахманизма. В них, действительно, была какая-то магическая сила: они ничего не объясняли, они оставляли тайну тайной, но в то же время они пробуждали в человеке веру в себя, в свои силы, в свою душу.

Брахман — это даже не Бог, это некий абсолют, это духовное начало всего, это основа всего сущего. Он вечен и непознаваем, это и есть истинная реальность. Все то же, что мы видим — это лишь всплески Брахмана. Это его вечное сверхбытие, ниспавшее в нашу жизнь в виде растений, животных, людей… И человек — это Высшее Божественное существо.

Брахман выпускает человека в этот мир, а потом как бы втягивает его обратно наподобие того, как паук заглатывает обратно паутинку, на которой висит.

— Как это описать словами? — отвечал Сумонтра на вопрос Иисуса. — Это «нети-нети», то есть и не то, и не то. Нельзя определить Божественное человеческими словами. Можно определить лишь то, что не является Божественным. Вся природа вокруг нас: горы, моря, леса, реки, голубой шатер неба, крадущийся тигр, взлетающая птица, застывший на берегу Ганга крокодил — это все сон, сновидение единого бытия. Это все Брахман выпустил из себя с тем, чтобы потом опять в себя вобрать. А человек… Человек — это обезьяна, он даже не понимает, что он бесконечен, что в нем живет вечный Атман, который есть дух вечного Брахмана.

Двух Богов породил Брахман — Кришну и Вишну. Они даны людям, чтобы те любили их, ибо благочестие человеческое — в любви к Богу. А Брахман — это Абсолютное Начало, это идея, нечто безличное, непознаваемое. Его любить нельзя, им можно только восхищаться, можно перед ним благоговеть.

Так же относится к Брахману и сам Кришна, который сказал: «Абсолютное непостижимо. Познать его можно, только растворившись в нем».

По этому поводу Сумонтра рассказал Иисусу такую притчу:

— Однажды соляной истукан, захотел познать океан. Кришна сказал ему, что для этого тому нужно зайти в океан и постоять в нем. Истукан вошел, вода океана ласково плескалась вкруг ног его. Не замечая того, соляной истукан постепенно растворился в воде, став частью океана. Таково и есть истинное познание!

Брахманы считают, что главное — это познание, осознание Бога в себе. Кришна говорит: «Познавшие не скорбят ни о живых, но об ушедших, ибо я, Кришна, всегда был, также как и ты». Ведь каждый человек единосущен Богу, тождественен с ним. Просто человек об этом не знает.

Но познать можно только лишь видимый мир, познать, что внутри бытия — невозможно, это Божественная тайна.