Евангелие от Егория

Потому народ даже обрадовался, что в округе объявился некто, кто и крестит, и благословляет, и грехи отпускает, и еще байки всякие рассказывает. И стали к Иоанну люди ходить за советами, которые тот давал безотказно и по любому вопросу. Как говорится: на любой вопрос — любой ответ! А особенно любили его молоденькие девушки, которые, смущаясь и краснея, поверяли ему свои не всегда уж такие невинные грехи. Доверяли они ему самое сокровенное и были при этом уверены, что ни словечка не выпорхнет из уст «чокнутого равви», как они его называли. Но не только девушки исповедовались Иоанну. Постепенно все больше иерусалимлян и других людей посещали отшельника в его пустыне, а потом и странники со всей земли Иудейской зачастили: молва об Иоанне быстро разнеслась по стране. А что нужно-то людям? Если нет счастья, то хоть капельку чуда!

Поговаривали, что он-то и есть тот самый Мессия- Христос, о котором сам же вещал: де защитник он простого люда и от римских супостатов, и от своих тетрархов-кровопийц с их жадной челядью. А скрывает свое истинное лицо токмо из боязни быть убиту как врагу государства.

КРЕЩЕНИЕ ИИСУСА

Пришел из Назарета Галилейского и Иисус, чтобы креститься от Иоанна. Решил он, что если покрестится, то ничего у него от этого не убудет. А вдруг от крещения что-то и прибудет? Почему бы ни попробовать! Вот обрезание, правда, ничего нового в его жизни не прибавило, хотя и необходимо было по закону Моисееву. Мария, его мать, рассказывала родственникам, что перенес Иисус обрезание довольно тяжело, был весь в жару, безостановочно плакал, едва не помер — ведь всего то от роду было восемь дён: еще и силенок в этом мире не набрался!

А у Иоанна с его ритуалом все было просто, это тебе не с крайней плотью расставаться: вошел в воду да дал себя окропить той же речной водою — всего и делов-то! Напомнило это Иисусу индийские обряды с омовением в мутной воде реки Ганг. Там он этого обряда постарался избежать: неровен час, проказу или чуму подхватишь в мутной воде, где плещутся тысячи и тысячи людей! Здесь же совсем иное дело — вроде пришел в речке искупаться.

К тому же хотелось Иисусу еще и посмотреть на того, кого все Пророком называли, да послушать его — это ведь никогда не вредно. К тому же заинтересовало Иисуса, что же такое Царствие Небесное? И откуда Иоанн прознал про эту чудесную заоблачную страну? И невдомек было Иисусу, что Иоанн его близкий родственник — почти двоюродный брат!

Подошел Иисус к Иордану, где на отмели, стоя по колено в воде, Иоанн крестил людей водой, произнося какие-то заклинания на непонятном языке. Может, это и вовсе был бессмысленный набор звуков, кто знает, но главное — как эти звуки переливались, с каким выражением произносились!

Иисус подошел к берегу своей обычной походкой уверенного в себе человека. Сказывались многие годы материнского воспитания: коли он Божий сын, то не с руки ему горбиться или мельтешить ногами. Он всегда ходил широким, уверенным шагом, расправив свои могутные плечи и высоко держа голову с вьющимися белокурыми кудрями. Одним словом, излучал Иисус какую-то необъяснимую силу и необычную уверенность, и он знал об этом.

Увидел подошедшего юношу Иоанн, и что-то ёкнуло у него в груди. Ведь верил он в свои собственные предсказания и ждал Мессию. Да и немудрено: коли долго мечтать о чем-то, так и померещиться может! В каждом он пытался угадать: не он ли, не он ли? И вот появился человек, который явно произвел какое-то необычное впечатление на Иоанна всем своим видом, своей уверенной манерой держаться. Иоанн спросил незнакомца с намеком:

— Скажи, незнакомец, мне ли тебя крестить или же от тебя мне креститься?

Понял Иисус, что подействовали на Иоанна его чары. Может, мать-то и права? Может, и есть в нем нечто божественное? Но ответил он Иоанну на вопрос вопросом:

— Не я ли к тебе пришел?

Вроде ни да, ни нет… Не получив прямого ответа, Иоанн совсем смутился, сомнения закрались в его душу: «Не иначе, как он… Не иначе, как он…» И сердце радостно заколотилось: «Сбы-лось-сбы-лось- сбы-лось…»

Уверовал Иоанн, что сподобилось ему крестить самого Мессию. Вот ведь везение-то какое! И приготовился Иоанн с замирающим сердцем совершить свой незамысловатый обряд крещения Иисуса.

Хотя уже перевалило за полдень, все еще палило безжалостное июльское солнце, жаркий липкий воздух обволакивал тело. Дышать было трудно. Парило, как перед грозой. Свинцовая туча уже застила горизонт, неумолимо надвигаясь на толпу, сгрудившуюся на берегу реки.

— Кабы эта гроза не нарушила обряда крещения, — подумал Иоанн, — глупо же мне кропить их водой, когда сверху обрушится лавина дождя! Да и останутся ли? Ведь при первых же сочных грозовых каплях с небес, разбегутся все, кто — за городскую стену по домам, а кто — под кусты да под деревья…