Евангелие от Гаримы

Огромная тарелка узбекского плова с бараниной, лепёшки, фрукты, высокий чайник с кофе, присыпанное сладкой пудрой печенье. Набросившись на еду, не остановился, пока на столе ничего не осталось. Выдыхая и поглаживая рукой полный живот, прилёг на диванчик и поджал одну ногу. Если таким образом будут кормить каждый день, то в дверь я смогу выйти только боком. Девушка снова появилась, молча убрала посуду и ушла. Создавалось впечатление, что комната оборудована скрытыми камерами и за мной наблюдают. Захотелось закурить и, пошарив по карманам, я не обнаружил сигарет. Они остались в больнице, в тумбочке и я полез рукой под стол, набравшись наглости, нажимая кнопку. Девушка появилась через минуту, не заставляя меня долго ждать и волноваться.

– Извините, мне бы хотелось закурить, если можно конечно.

Мой тон был мягким и любезным. Грубить и хамить такой очаровательной официантке не хотелось, она ведь могла быть не в курсе, что я здесь не по своей воле. Хотя наверняка, ей всё равно. Ходит на работу каждый день, получает деньги и не суёт нос в дела хозяина.

– Какие Вы сигареты предпочитаете?

– Если можно облегчённые синие, «Мальборо», «Винстон».

Когда на моём столике оказались сигареты, зажигалка и пепельница, я с удовольствием закурил и чуть приоткрыл окно. На улице стояла ночь, и прохладный воздух с первыми осенними заморозками заставил взгрустнуть. Как бы хорошо не кормили, не содержали, я всего лишь пленник и не могу спокойно открыть дверь и уйти. Стоя спиной к двери, почувствовал, что в комнате не один и непроизвольно вздрогнул. Чей-то недружелюбный взгляд сверлил спину, отчего по коже пошли мурашки. Поворачивая голову, увидел Владимира Викторовича Михайлова. Он стоял возле дивана, такой же высокий, подтянутый, в светлом костюме и мило улыбался. Только в этой улыбке я не увидел для себя ничего хорошего. Михайлов продолжал смотреть на меня, чувствуя себя хозяином положения. Хотя так это и было, чего греха таить. Встреча с ним не сулила для меня ничего хорошего, учитывая то, как я с ним поступил.

– Ну, здравствуй, Михаил.

Михайлов первым нарушил молчание, властным жестом взял стул, и поставил возле комода.

– Присаживайся поближе, разговор у нас с тобой будет долгим.

Он закинул ногу на ногу, вытащил сигареты, закурил и небрежно швырнул пачку на стол.

– Долго я ждал этого момента. Очень долго. Ты, наверное, не думал, что снова придётся меня увидеть?

– Не думал, врать не стану, – ответил я и, взяв стул, тяжело вздохнул, удобно усаживаясь. Чувствуя за собой вину, старался не смотреть собеседнику в глаза.

– Понравилось путешествовать?

– Это вопрос?

– Безусловно, сам понимаешь, не маленький, я знаю про все твои подвиги, начиная с первого. Когда ты сдал меня с потрохами СБУ и меня арестовали. Знаешь, что во время войны делали с предателями?

– Знаю, – ответил я и сглотнул.

Во рту стало сухо, захотелось пить.

– Вы меня обманули, Владимир Викторович.

– Обманул? И в чём же этот обман заключался?

– Во-первых, не рассказали всю правду о своём отце. Шахте «Юбилейная».

– Ты считаешь, что человек, владелец фирмы, компании, банка, который нанимает на работу другого человека, должен обо всём ему говорить?

– Ну, знаете ли, Владимир Викторович, если бы я сначала знал, как всё обстоит на самом деле, может быть так и не поступил. И даже не согласился на перемещения во времени. Но Вы меня водили за нос. Как мальчишку. Причём коварно и подло.

– Михаил, ты ничего не понял. Я твой наниматель, человек, открывший для тебя новый мир, который для большинства простых смертных закрыт. Наглухо. Только за это ты мне должен быть благодарным. Если мне не изменяет память, ты встретил в сорок втором году женщину и забрал сюда. У вас есть ребёнок. И всё благодаря моим деньгам и стараниям. Ты оказался человеком не глупым, только где сейчас СБУ, твой защитник Ткачёв? Почему не слышно гула вертолёта, над крышей моего дома? Спецназа, ломающего двери, выстрелов? Не понимаешь? Никто тебя не спасает и не будет. По причине простой и банальной. Ты никому не нужен. И твоя жизнь в моих руках.

Ответить было нечего. Михайлов был прав и, осознавая всю абсурдность моего теперешнего положения, я молчал, сжимая кулаки. Нога ещё больше начала ныть и вытягивая её под стол, я думал, как выбраться из этой ловушки. Хотя, предположим, выберусь и куда? Где спрятаться? Друзья наверняка уже забыли о моём существовании. Домой не пойдёшь. Документов нет. Положение оставляло желать лучшего. И надежды увидеть семью таяли на глазах.

– Что Вам от меня нужно?

– Молодец, Михаил, мыслишь правильно. Только знаешь, у меня есть правило, не до конца верить предателям. А ты именно предатель, в моих глазах. И твоя задача реабилитироваться.

– Каким образом?

– Не торопись, время у нас есть.

– Можно вопрос?

– Слушаю тебя.

– Меня волнует моя жена и ребёнок. С ними всё в порядке?

– Пока в порядке. Пока, Михаил. Как будет дальше, не могу тебе дать никаких гарантий. Прости. Мои люди наблюдают за твоей женой и докладывают. Она хорошо себя чувствует, как впрочем, и малыш. Вот кстати фото, сделано пару часов назад.