Евангелие от Кирилла

– Господи, не это, не это рек пророк, – на бегу пытался выговорить Египтянину старик в одежде священника, бывшей еще недавно новой и богатой, но теперь порванной и испачканной грязью и кровью, как и у всех других. Но в отличии от других, одетых с чужого плеча, наряд старика, судя по всему, принадлежал ему самому.

Он задыхался и, не в силах дальше бежать, остановился, хватаясь за сердце. Медленно и с трудом поплелся он в толпе бегущих. Его толкали, задевали оружием. Длинные римские ножны били его по ногам.

«Никакого почтения», – горько думал он про себя. – «А я бросил все ради них».

Он был знатен, принадлежал не просто к роду Левитов, а к роду Аарона, из которого даже при римлянах избирался первосвященник. Но он лишился всего из-за пагубной страсти к вину и игре в кости, пристал к Египтянину, и теперь уже считал сам и старался внушить другим, что потерял все ради святого дела.

Он последним дошел до окраины Иерусалима.

Толпа впереди, двигающаяся и колыхающаяся, скрывала от него происходящее, а из общего гула он не мог расслышать ни слова.

– Раббони, – с арамейским акцентом окликнул его юноша.

– Иисус? Как все прошло? Расскажи, – старик тер грудь уже по привычке. Дыхание его выровнялось.

– Все получилось по слову твоему, раббони.

– Он положил сначала одежды свои на осла? – это интересовало старика больше всего, потому что это было одним из знамений пришествия царя-спасителя.

– Да, раббони.

– Был ли осел молод?

– Только что объезжен, раббони. Я разбираюсь в этом.

– Был он сын подъяремной? Это очень важно, – старик по привычки поднял кверху палец.

– Да, раббони. Я купил его у водоноса, и рядом, в узде, стояла его мать.

– Ты очень неглуп, хоть ты и из Галилеи. Уф. Все свершилось ко славе Господа. Теперь можно и не спешить. Пойдем медленнее и повторим псалом Давида, данный нам в преддверии сына его посланного. Начинай же, Иисус.

– О, Господи, спаси же, о Господи, споспешествуй же. Благословен грядущий во имя Господне!

– Да. Ты хорошо пропел, и, главное, вовремя. И голова твоя светлая и ум острый. Господь Бог вдохновляет тебя на слова правильные и мысли нужные. Пойдем же дальше, что-то там скопление народа, и все невозделанные. Что ж, труда не будет.

Иисус прошел вперед быстрым шагом и, дойдя до толпы, стал проталкиваться между ними, пробивая путь своему учителю. Он то и дело оглядывался назад, убеждаясь, что тот не отстает.

– Не бойся, дщерь Сионова, Царь твой грядет на молодом осле, – громким, хорошо поставленным голосом заговорил старик, как делают это книжники в молитвенных домах. – О, Господи, спаси же, о, Господи, поспешествуй же. Благословен Грядущий во имя твое.

На этот голос люди оборачивались, смотрели на них и почтительно расступались.

– Равви, – из толпы протиснулся к ним один из сподвижников старика, молодой, худой и низкорослый человек из книжников-недоучек. – Все свершилось по Писанию: Еги…Господь наш исцелил слепого и хромого. Слышишь, как его славят?

Старик недовольно посмотрел на говорившего и пошел, обходя толпу, в сторону города.

Благодаря этому, он вскоре оказался между Иерусалимом и огромной толпой, состоявшей из восставших и горожан, приветствующих победителей.

– Осанна! – закричал старик. – Благословен царь израильский из семени Давида! Благословен Грядущий во имя Господне.

– Осанна в вышних! – подхватили из толпы.

Вся толпы заколыхалась, стала двигаться, вытягиваться, освобождая проход, и по нему на молодом осле, то и дело сбивающимуся с шага, поехал Египтянин, все мысли, чувства и стремления которого летели вперед стрелой. Но он старался держаться важно, дышать ровно и смотреть вперед царственным взором.

– Благословенно грядущее во имя Господа, царство отца нашего Давида.

Толпа кричала, радуясь, повстанцы бряцали оружием на римский манер, стуча мечами по щитам.

– Раббони, осторожнее, – Иисус сдерживал напирающих людей, чтобы они не сбили и не затоптали старика.

– Осанна!

Старик, словно вдохновенно, сорвал со своих плеч верхнюю одежду и бросил под ноги ослику. Животное в который раз сбилось с шага, а люди вокруг, словно по команде, тоже стали стаскивать с плеч одежды и стелить на землю.

Скоро весь путь до города устлали разноцветные ткани! Красный римский плащ, зеленый иудейский халат; серое, полосатое; платки, накидки.

Ослик, напуганный всем этим, впал в то состояние, когда его не сдвинуть даже слону.

Напрасно Египтянин дергал повод, напрасно колотил пятками в бока. Ослик, вздрагивая всем телом, крепко уперся в землю всеми четырьмя ногами и жалобно заревел, прижимая длинные уши.

– Ты же царь, прикажи животному идти, – насмешливо закричал из толпы чей-то голос.

– Над ослами не царствую, – громко закричал в ответ Египтянин, проворно слез с осла и быстро пошел вперед, небрежно попирая ногами устланные одежды.

Толпа заревела восторженно. Пальмовые и миртовые ветви полетели под ноги народного вождя. Старик только покрякивал и кашлял, когда Египтянин проходил мимо него.