Евангелие от космонавта (СИ)

Роберс вновь стоял на космодроме. Он сначала рассматривал "Буран", потом перевел взгляд вверх, и засмотрелся на огромный диск Земли. Голубая планета манила его к себе, как никогда. Сейчас почему-то ему хотелось вернуться туда, не лететь к звездам, к солнцу, на Венеру, но при этом в душе щемило. Ни как не хотелось покидать Розу, но в данной ситуации он просто был бессилен. Приказ есть приказ.

Майкл взглянул в последний раз на Луноград. Роза так и не приехала его проводить. Видимо девушка не хотела еще раз пережить те чувство, что возникли между ними. Сердце от этого защемило и Майклу показалось на секунду, что он вот-вот потеряет сознание. Предательские слезы начали подбираться изнутри к глазам.

— Пора, Роберс, — проговорил высовывающийся из люка, облаченный в голубой скафандр, капитан "Бурана", Олин Рид, — Пора.

Роберс послал салют в направлении Лунограда, в надежде, что все-таки этот сигнал разглядит девушка. А затем сделал решительный шаг в сторону корабля. Поднялся по трапу на борт.

Двигатели "Бурана" заработали. И вскоре он начал набирать высоту.

Роберс летел на Землю. Где-то там внизу осталась его настоящая любовь. Где-то там осталось его сердце.

Как и во сне, он выбрал работу.

Акт 3: Одиссея Майкла Роберса

Интерлюдия:

Путешественник по всей Вселенной,

Наш профессор говорил не раз,

Как, похож на уголёк нетленный,

Умирал и возрождался Марс.

Города заносит жгучей пылью.

Прах засыпал пашни поселян.

Но не зря тысячелетья жили

Поколенья дальних марсиан.

Софья Ковалевская "Марсиане"

1543 год. Земля.

Неаполь.

— Вы уверенны, отец Бенедикт, что Людовико Споилтано, собирается вызвать дьявола? — уточнил преподобный Джулио Антонио Сантори, Великий Инквизитор.

— Да, ваше преосвященство, — вторил настоятель церкви отец Бенедикт, — сей муж, перестал посещать храм божий и принародно грозится вызвать сатану. Де есть у него к тому вопросы. — Монах высунулся из-за угла четырехэтажного дома. — Да и живет он на окраине Неаполя, подальше от взора чужих глаз. Но, мой соглядатай сообщил мне, что он именно сегодня, готов это сделать.

Сейчас, когда всю Италию была охвачена пламенем костров, в которых десятками сжигали еретиков и ведьм, Священная Инквизиция в каждом благочестивом гражданине видела приверженцев сатаны. Вот и попал некто Людовико Сполитано под их внимание. В церковь перестал ходить, более сотни свечей скупил, не иначе как для ритуала и замечен был за непристойными делами.

— Смотрите, смотрите преподобный! — Воскликнул отец Бенедикт, тыча рукой в сторону небольшого двухэтажного дома. Там в верхних окнах вспыхнули множество огней, словно кто-то зажег разом больше десятка свечей.

* * *

Людовико проснулся и понял — пора. Он уже давно подумывал призвать сатану. Уж больно много вопросов у него накопилось к нему. Скупил в лавке сотню свечей, отыскал старинную книгу (несколько лет назад на заднем дворе, рыл погреб), страницы, которой просто пестрили сатанинскими символами: Перевернутым крестом, Пентаграммой Сатаны, Тремя шестерками, Рогами козла, и непонятными словами. Самое время для вызова — ночь в полнолуние.

Сегодня была именно такая ночь.

Людовико проснулся. Взглянул на жену — спит. Прошел в соседнюю комнату — посапывают мирно детишки. Их у него четверо. Младшему второй год идет, а старший уже почти взрослый — тринадцать. Бесшумно прошел в дальнюю комнату, дверь которую вот уже как месяц закрывал на ключ. Там у Людовико все давно было приготовлено. Свечи выставлены по стенам. На полу пентаграмма — звезда в круге. На вершинах ее лучей пять свечей.

Закрыл дверь на задвижку, так на всякий случай, вдруг жена проснется. Вынул лучинку, поджог ее от лампадки, что горела в углу. Стал против часовой стрелки обходить комнату, зажигая одну, свечу за другой. Последними запалил те, что стояли в пентаграмме. Открыл книгу, и стал читать, уже скорее по памяти — абракадабру, набор слов понятный только ему — сатане.

Опустился на колени, вознес руки к небу и проговорил:

— Я вызываю тебя Сатана. Я прошу тебя — приди! Я жду тебя сатана!

И вновь стал читать книгу, пока в комнате наполненной его бормотанием, не раздался незнакомый шорох. Сполитано замолчал, прислушался, но звук не повторился. Он вновь продолжил занятие и тут свечи стали гаснуть. В зале повеяло холодом. Упал дикирий(30), издав не приятный звук, заставивший Людовико содрогнуться.

— Ты звал меня, человек? — спросил хриплый голос, на латинском языке, прямо из центра пентаграммы.

— Кто я? — переспросил Сполитано. На секунду ему стало страшно.

— Ну, не я же, — сердито произнес сатана.

— Да, звал!

— Тогда я пришел.

В центре перевернутой звезды, сначала возникло сияние, и лишь только потом оно стало приобретать черты. Стройное длинное тело, слегка согнувшиеся, ноги лохматые, как у сатира. Заканчивающиеся не ступнями, как у человека, а копытами. Длинная удлиненная морда, так похожая на козлиную, на голове рога. Из ноздрей вырывается пар. Сам весь красный.

— Зачем ты вызвал меня презренный? — спросило существо, косясь на итальянца, — зачем разбудил меня?